— Как по мне, то лучше в физических единоборствах или знании оружия не рисковать, а в остальном я намного больше школьной программы знаю.
— В математике? В истории? — засомневался Танти. Насколько он помнил, бывшая соученица в этих дисциплинах особо не отличалась.
— Надеюсь там получить максимум баллов. А в интернате я просто не хотела слишком выделяться. Зато твои знания поражали, всегда с удовольствием слушала, как ты выдаешь такие данные, что и учителя не знали. — Она признавалась в подобных вещах так просто и естественно, что юноша заподозрил невесть что, и ему в голову стали лезть дурные мысли. Как говорится, на воре и шапка горит:
"Её специально ко мне подослали! Наверняка пронюхали, что мне нет шестнадцати, и решили устроить показательное разоблачение! Этой пигалице скорей всего тоже не хватает, и она таким образом хочет получить прощение за свой обман. Точно! Иначе с чего бы она вдруг такая шёлковая и пушистая стала, словно к ране прикладывай!"
— Э-э-э…, - начал он мямлит вслух, но сразу рассердился, взял себя в руки и твёрдо решил разоблачить стоящую перед ним девушку во всех смертных грехах: — Никак не ожидал тебя здесь увидеть.
— И я тебя тоже! — но её глаза лгали.
Очень даже ожидала!
— А кто у тебя в опекунах? Или есть родители?
— Увы…, - дёрнувшийся уголок губы выдал колебания. — Вообще-то есть отец, но он так далеко и так страшно занят.
— И больше никого в родне?
— Старший брат. Но про него можно сказать: откушенный ломоть.
— Правильно: «оторванный», — машинально поправил юноша. — Наркоман, что ли?
— Нет! Ты что! — поспешность в ответе показала, что брата она очень любит. — Просто он «выпал» из нашего мира в мир науки. Да и я теперь уже вправе сама решать свою судьбу, так что я у них и не спрашивала разрешения. А мама, — резкий вздох, — …Умерла….А ты?
Подобные вопросы о своём прошлом Танти страшно не любил, но сейчас вроде как промолчать было некрасиво. Поэтому он постарался ответить резко и односложно:
— Сирота.
— А как с опекунами?
— С одними не сложилось, вторые погибли.
— А-а-а…?
— Гарольд мне как брат родной. И вот Рома — тоже. — И неожиданно даже для самого себя спросил: — А тебе здесь не страшно?
Клеопатра окинула вокруг себя взором и беззаботно пожала плечами:
— Чего здесь бояться? Тот же интернат, только больше парней и все накачанные, спортивные такие. Да и девчонки как на подбор.
— Вот именно, — он многозначительно показал подбородком вслед внушительной девице, которая как раз прошла мимо, — Такие в обиду себя не дадут. А вдруг тебя кто надумает оскорбить? Или…
— Ха! Да ты себе представить не можешь, у каких я великих мастеров приёмам самообороны училась. И нападать умею.
— Всё равно. Ты только глянь на этих костоломов.
— Справлюсь! — самоуверенно выдала Клеопатра и после короткой паузы добавила: — В крайнем случае меня защитят.
Танти сразу напрягся: вот сейчас станет известно, с кем она сюда прибыла и на кого рассчитывает:
— Кто именно защитит?
— Как кто? Ты! — она удивлённо на него уставилась: — Или ты будешь мне до конца жизни вспоминать нашу детскую грызню из-за каурого?
— Да нет, что ты…. Конечно, можешь обращаться в любое время…, - он вдруг почувствовал в себе проснувшуюся злость: "Ну вот, мало того что сам так ничего и не узнал конкретного, так она ещё и в подзащитные напросилась! Оно мне надо? Да и вообще, пора прижимать её более конкретными вопросами!" — И всё-таки, почему ты решилась именно на это училище?
Её глаза раскрылись намного больше обычного:
— Мою маму убили террористы. Теперь я им всем отомщу.
— Понимаю. Похвально. Но ведь тебе…, - он оборвал себя на половине фразу, вдруг с предельной ясностью представив, что если он догадывается о её настоящем возрасте, то и она могла раньше как посмотреть в картотеку и запомнить его год рождения. И даже при простом обмене подобными вопросами о нормальных отношения можно будет забыть. Если чего хуже не произойдёт. Поэтому продолжил говорить совершенно о другом: — …Ведь тебе наверняка предоставили на выбор и другие военные, специализированные училища. Закончив их, ты бы больше нанесла вреда именно террористам. А вот космодесантники…
— Да знаю я. Но ко всему прочему я страшно люблю космос и просто мечтаю побывать на диких и неустроенных планетах. А мы ведь каждые полгода будем выбираться в космическую глушь на отработки и учения. Правда, здорово?
— Да, романтика…, - он хотел добавить ещё, что во время этих учений и отработок, как правило гибнет один, пара, а то и тройка курсантов, но не успел. Со спины Клеопатры к ним спешили его довольно улыбающиеся друзья с бейджиками на груди. Они пока только удивлённо поднимали брови, видя что это девушка, но ещё не рассмотрев кто именно. Поэтому Танти поспешно спросил: — А кого ещё из нашего интерната ты здесь видела?
— Да никого…, кроме вашей троицы. Кстати, а где Гарольд и Ромочка? Неужели не прошли комиссию?
Она не видела, что оба её недавних соученика стоят уже чуть сзади от неё по бокам и огромными, как блюдца глазами пытаются осознать увиденное.
— Увы, ни Ромочки, ни Гарольдика, больше нет, — с грустным вздохом огласил юноша, присматриваясь к нагрудным знакам своих друзей. Вместо них теперь в нашем мире существуют претенденты номер четыреста первый и номер "ноль, ноль, восемь". А вас, ребята, хочу познакомить с претенденткой под номером три тройки. И тсс! Никаких имён!
Пока худенький Бровер сглатывал заполнившие ему рот слюнки, Гарольд опомнился первым, буркнул слова приветствия и с подозрением прищурился:
— То, что ты здесь оказалась, меня удивляет меньше, чем ваше мирное собеседование.
— Чему тут удивляться, — неизвестно почему решил вступиться Тантоитан за девушку, — Детство прошло, смешные ссоры в песочнице пора забывать. Как говорится: кто старое помянет, тому глаз в ухо засунут. Да и повода для недоразумений у нас больше нет: каурых жеребцов в космодесантники не берут.
К тому времени полного состояния боевой готовности достиг и Роман:
— Как я счастлив тебя видеть, о, божественная номер триста тридцать три! Даже в самых смелых мечтах я не мог предположить, что нам вместе придётся находиться в этом…, несколько странном для таких прелестниц месте. Зато теперь ты можешь забыть обо всех трудностях и в любой момент призвать своего верного рыцаря на помощь по любому поводу.
— Призываю! — с пафосом воскликнула довольная девушка и рассмеялась, — Но призываю только к одному: разберись со своим другом «Нольнольвосемь» и попроси его больше на меня так не смотреть.
— Как? — скривился словно от лимона Гарольд.
— Как на главного врага империи. Тем более что мы с тобой никогда и не вступали в конфронтацию.
— Ну-у-у…, - в сомнении затянул Амбал, косясь на своего друга.
— А с двадцать пятым номером мы уже и так помирились. Правда?
Причём спросила она с такой явной надеждой, что только что названный номер не посмел возразить. Разве лишь начал отвечать с подобного междометия:
— Ну-у-у…, так ведь мы вроде и так не ссорились. А?
— Вот и здорово! — такой счастливой Клеопатру ещё никто не видел. — А сейчас предлагаю пройти в столовую и пообедать. Я знаю, где она и как регистрироваться. Пошли?
Роман первый шагнул к ней с полупоклоном и подставил локоть как истинный кавалер:
— Прошу вас, мадмуазель!
— Благодарю, мой рыцарь! — Клеопатра величественно подхватила Зайца под локоть и пошла с ним вперёд, — Кстати, а в каком крыле вас поселили…?
Прислушиваясь к их разговору, оба друга пошли следом, хотя Гарольд не сдержался от ехидства:
— Слышь, двадцать пятый! Это случайно не ты уговорил пол интерната на поступление именно в это училище?