Бессознательное
Свежие фломастеры разобрав,Дочка мне рисует принцессу Белль.Это обострился синдром «ребра»Или я соскучилась по тебе?Или просто – мышкою тишинаЩёлкает по файлам забытых снов?На соседней крыше лежит луна,«Голая, довольная», – как в кино.Сколько принцев призрачных ни лепи,Всё равно из шкафа ползёт скелет.А из зазеркальной глухой степиСмотрит, улыбаясь, дедушка Фрейд.
Всё, чего хочу
Так соблазняет щуку игра блесны,Так обнимает небо последний лист.Жаворонком в выси твоей весныПеть – пока струны не порвались.Язычница – смеющимся языком –Нет, не икону – хочу целовать огонь!Гусеницей мохнатой в саду твоёмЗаснуть, а проснуться совсем другой –Всё, чего хочу! Всё, что успею сметь,Пока метель не станет моей фатой.Ты говоришь, её называют смерть?Нет, это ветер – тёплый и золотой.
P. S
Я тебе никогда не признаюсь в том,что давно должно уже отболеть…Это не было счастье, скорее, штормдесятибалльный, в котором не уцелеть…Приходил с дежурства уставший, злой,полнолунье кипело в твоих глазах.Это длилось дольше, чем мезозой,ненавистный, нежный тиранозавр.Чувствуешь, как чары мои крепкиоттого, что никто бы другой не смоготношений скифские черепкисклеивать тоскою бессонных строк,бережно, осторожно, за слоем слой,А потом кувалду в сердцах, и – хрясь!Удалю из мобильника номер твойтысячу не помню который раз…Нет, я ничегошеньки не прошу,кажется, нам не о чем говорить…Это просто ужасный, плохой фэн-шуй –зеркало напротив входной двери.
Женщины марта
Терпкий сумрак в бокале синем,золотистый лимон луны.В марте женщины пьют мартинии приходят в чужие сны.Чиркнув взглядом неосторожным,ослепительны и легки –в марте женщины, словно кошки,точат нежные коготки.Задевая опасной бритвойжизни серое полотно,в марте женщины – Маргариты –в ночь распахивают окно…
Имя
Сладко – чужие крастьгубы – нагим глаголом.Имя – марево, Марс,космос саднящим соло.Обморок – морок – смех,ясный искристый порох,сердце – на вырост – сверх!Рифм своевольный сполохВам, владычица Речь.Маятник – море – волны,имя – «не мир, но меч»,чернь, полнолунье, полночь…Сквозь скорлупу землипламенем лепестковымвыскользнув из петлисолнечным пульсом Слова.
Полнолуние
Этот юный и древний мучительный зов…Только небо не знает стыда.Раскрываются белые лилии снов,Под луною мерцает вода.Заблудившийся путник, угрюмый и злой,Позабывший давно о любви,Этой ночью я буду июльской рекой,Заходи же и смело плыви!И прохладное пламя, и соль на губах(Или слёзы?)… Спадёт пелена,Будет мёртвое русло, пустыня и прах,Там, где страстная билась волна.И тогда ты без сил упадёшь на песок,Бесконечно уставший старик,Ощущая, как яростно был одинокДаже в самый пронзительный миг.
Антивозрастное
Опускаешь ресницы лукавым взмахом –без напряга и боли выигран бой.В 30 лет исчезают детские страхи,наконец-то ты рада… себе самой.Отпускаешь в небо воздушный шарик,чувствуя, как солнце внутри течёт,и досадную кличку «рыжий очкарик»вспоминаешь с улыбкою – вот и всё.Брюзгливых не слушаешь разговоров,и на сплетни-стрелы тебе плевать,но пугает строгое птичье «сорок»с огородно-плодовой приставкой «пять».Ты не знаешь, что прошлое поправимо,всё быстрее пляшет веретено.В сорок лет не страшно терять любимых,они уже потеряны, и давно.Никакой, даже самый родной, мужчина –ты сама, всё сама себе можешь дать.Но тревожит очень зачётка сына,дочка, не желающая читать.В сорок лет бодрит холодок рассвета,лишь нахальная кошка греет постель.Понимаешь: «Скоро уйдёт и это»,память – только ступенька, точнее, дверь.С каждым годом всё выше степень свободы,а потерям (и строчкам) длиннее счёт.Ты летишь по трассе коньковым ходом,и упрямое солнце внутри течёт.
Коньки. Двадцать лет спустя
Кто не рискует – пускай минералку пьёт!А сегодня любые горы мне по плечу.Непокорный мой, возлюбленный, гордый лёд,как же я боюсь тебя… и хочу!Ох, как ноги зашнурованные дрожат!Шагну сейчас – и грохнусь непоправи…«Снегурками», взятыми напрокат,распишусь в своём бессилии и любви.Встаю, от отваги собственной ошалев.(О неуклюжесть крылатая первых строк!).Сколько было разбитых коленок, слёз и соплей,когда мама с папой таскали нас на каток!От страничек этих не отречься, не разорвать,первородный страх мне силу сейчас даёт.Ноги-то всё помнят лучше, чем голова,и лечу, от яркого солнца зажмурившись, как сова,догоняю детство своё.