— А ты? — спросил Дэвид.
— Делай, что сказано.
Крутанувшись, Дэвид прошмыгнул между ног Монтклера, резко метнулся влево, упал, перекатился под руками еще двоих и оказался на свободе. Он ринулся к церкви.
Преподобный, размахивая дробовиком, не давал им приблизиться — как Иисус, изгоняющий из храма менял.
Он расчистил себе дорогу к Эбби.
— Бегите, — сказал он. — Бегите к церкви.
И взмахнул дробовиком, с треском круша руки и черепа, раскалывая кости и рассекая плоть.
Толпа сомкнулась теснее, но Преподобный продолжал отбиваться, и море мертвых раздалось, пропуская Эбби, Дока и Преподобного (который пятился спиной, продолжая наносить удары) в сторону церкви.
Взлетев по ступеням, они рванули дверь.
Та оказалась заперта.
— Кэлхаун! — крикнул Преподобный. — Впусти нас.
Док шарахнул в дверь ногой и завопил:
— Открывай! Скорей! Кэлхаун!
Мертвецы подступали все ближе. В первом ряду Преподобный увидел Монтклера. Потеки зеленоватой слюны свисали с губ почти до земли.
«Монтклер даже мертвый впереди, когда доходит до еды», — угрюмо отметил Преподобный.
Все четверо не прекращали орать и колотить в дверь.
Дверь не открывалась. Мертвецы подобрались к самым ступеням. Преподобный сунул револьвер Дэвиду и перехватил дробовик, готовый разбивать черепа.
Но в последний миг зомби остановились. Как змеи перед заклинателем, они раскачивались взад-вперед, испуская голодные стоны.
— Что с ними? — заверещал Дэвид, как палку выставив перед собой револьвер.
— Святая земля, — отозвался Преподобный. — Сила Господа всемогущего.
— Не прославляйте всуе, — сказал Док. — Я точно знаю. Прежде чем полегчает — будет куда хуже.
Дверь отворилась. За ней был Кэлхаун, трясущийся, сжимающий кочергу. С белым лицом и в явном ступоре.
— Я… я слышал вас, — произнес Кэлхаун.
Отпихнув его, все кинулись внутрь, захлопнули дверь и накинули большой дубовый засов.
Кэлхаун опустил кочергу.
— Я думал, вы — они. Уже дважды они приходили, но вставали у ступеней. Я видел, как схватили несчастную мисс Макфи. Она искала убежища, но не успела. Я услышал крики. Приоткрыв дверь, выглянул — она была рядом, тянулась ко мне. А они кусали ее, рвали — Господи, я не смог выйти. И сделать ничего не мог — ее сожрали.
— Правильно поступили, — сказал Преподобный. — Они бы вас убили.
— Это в лучшем случае, — добавил Док.
Подойдя к забранным решеткой окнам, они выглянули. Мертвецы выстраивались кольцом вокруг церкви.
— Мы здесь в безопасности? — спросила Эбби.
— До поры до времени, — сказал Док. — Пока не придет их хозяин.
— Хозяин? — повторил Кэлхаун.
— Индеец. И его проклятие этому городу. Вот с чего все началось.
— Но я не трогал ни его, ни его женщину.
— Неважно, — сказал Док. — По его мнению, виноваты мы все. Весь город. Кстати, Джеб, ты тоже. — Господь послал меня на битву — и вот я здесь, — сказал Преподобный.
— Больше не считаешь это моими фантазиями? — спросил Док.
Преподобный хмуро усмехнулся:
— Разве только нашими общими.
Калеб барабанил в дверь конторы шерифа.
— Мэтт, впусти меня. Слышишь? Впусти.
Мэтт (заснувший перед тем на койке в открытой камере) уже слышал суматоху вокруг и видел, как Преподобный и остальные пробивались по улице, так что ему не составило большого труда сообразить, что происходит. Однако он решил не высовываться. Надеялся, что, продержавшись до рассвета, получит шанс. А сейчас придурок Калеб, который заварил эту кашу, ломится в его дверь, собирая всю нечисть. Через окно он видел, как оравы мертвецов двинулись на звуки голоса.
— Открывай, сукин сын, — вопил Калеб. — Я знаю, ты там. Открывай! Они мне зад обгложут.
«Надеюсь, подавятся», — подумал Мэтт.
Подойдя к окну, Мэтт выглянул, а Калеб как раз заглянул с улицы.
— Ради святого Петра, открой.
За спиной Калеба мертвецы сбились в плотную свору, торопясь к еде. У Мэтта мелькнула мысль об их сходстве с толпой, собравшейся в тот вечер, когда повесили индейца, и в то же время о ежегодном совместном городском обеде.
— Иди к дьяволу, — сказал Калеб и пропал из виду.
Помедлив, Мэтт бросился к двери и откинул засов.
Калеб стоял к нему спиной, с револьверами в обеих руках. Он быстро глянул назад и попятился в дверь. Захлопнув ее, они вернули засов на место. — Мудак, — сказал Калеб.
Мэтт промолчал.