– Мы не в борделе сделку обсуждаем. – Прорычал он Дэвиду прямо в ухо. – Могу тебе гарантировать, что привяжу тебя к своему кару, и протащу по хайвею, если продолжишь торговаться!
– У вас есть то, что нужно мне. – Голос Дэвида сорвался. – И я не против заплатить! Но только в том случае, если вы гарантируете мою безопасность. Я обещаю обналичить вексель лично, как только вы доставите меня в город…
– В Хокс я не сунусь, сколько бы ты не обещал. У тебя там целая армия.
– Я могу обратиться в представительство купеческой Гильдии в Фаэтоне, но оно сможет заплатить гораздо меньше.
– Ни тебе, ни Гильдии я не верю. Я доверяю только тому, что вижу, или могу взять в руки. А ты, со своими дурными советами, мне совсем не помогаешь. Выпиши вексель на мое имя, которым бы я смог распорядится сам.
– Сделав это, я больше не буду вам нужен. Я верю вам не больше, чем вы верите Гильдии.
– А у тебя есть выбор? – Дарио оттолкнул его, и встал. – Даю тебе времени до утра. Придумай, как заплатить за свою свободу – или останешься здесь, в песке!
Его шаги прошуршали по песку, и стихли, оставив Дэвида наедине с холодом, светом луны и далеким потрескиванием огня. Пение прекратилось, охранники разбрелись по карам. У костра осталась только пара караульных, вяло переругивающихся за картами. Дэвид лежал к ним спиной – сил, чтобы подняться, уже не было. По песку перед ним вяло скользил круг света – охранник в пулеметной башне головного кара, служившей заменой сторожевой вышки, обшаривал прожектором окружающие дюны. Свет казался кристаллическим расплывчатым пятном, пробиваясь сквозь слезы.
– Интересы, отец? – Прошептал Дэвид. – Какие интересы у этих зверей? Как с ними говорить, скажи?
Слова словно вытолкнули какую-то пробку, застрявшую внутри, и слезы потекли еще сильнее. Дэвид Картель, захваченный в плен работорговцами на дороге в Эрг, избитый, изморенный голодом, плакал, ненавидя себя за это.
Ему снова удалось заснуть – или показалось, что удалось. На короткое время холод стал почти неощутим, и луч, гуляющий по песку, превратился в солнечный. В жаркий луч полдня на холмах Хокса, пробивающийся между головками подсолнухов. Они были такими реальными, что он даже протянул руку, чтобы дотронуться до них, ощутить упругое тепло лепестков – но браслет, врезавшийся в рану на запястье, грубо остановил его, отобрав солнце. Оставив только электрический свет.
Прожектор почему-то остановился, и теперь светил прямо на него, холодно и резко. Дэвид заморгал, поднял руку, прикрывая глаза – и, словно от самого этого движения, прожектор лопнул.
С тихим хлопком разлетелись осколки, погружая лагерь во мрак. Перед глазами танцевали яркие пятна. Между ними Дэвид с трудом разглядел движение: вскочили охранники у костра, а затем что-то накрыло их, словно еще одно пятно, большое и расплывчатое, прошло между ними, сбивая с ног.
Закричал человек.
Вопль, прозвучавший со стороны каров, отразился от холмов дробным эхом. И стих после еще одного хлопка – выстрела из игольника, за которым последовала секунда хрупкой тишины.
И новые крики – резкие отрывистые команды, хриплая ругань Дарио, звон распахивающихся люков в бронированных машинах. В темноте еще раз хлопнул игольник, а затем с долгим шипением в небо над лагерем взлетела невыносимо яркая красная звезда – охранник запустил осветительную ракету. Дрожащее алое сияние раздвинуло мрак, вырезая из него грани грузовых каров, выступы бамперов, черные фигуры охранников, выбегающих из машин. И неподвижное нечто у костра, точно зверь цвета песка, присевший на четыре лапы.
Человек, опирающийся на руку, и отстегивающий длинный плащ.
Ружья грянули одновременно с игольниками, взрывая песок и разбрасывая угли вокруг него, нет, за ним, когда он кинулся в сторону, низко, стелясь над землей. И врезался в ближайшего охранника, разворачивая, вовлекая в свое движение людей, стоящих дальше. Что-то еще двигалось вместе с ним, чего Дэвид просто не мог разглядеть в красном свете, сила, разбрасывающая и ломающая охранников. И только после того, как большой человек прошел через вооруженных людей, разворачиваясь, юноша наконец увидел это – черную полосу, описывающую очередной широкий круг.
Длинный и широкий меч.
Человек развернулся на месте, и кто-то, повисший было у него на спине, отлетел в сторону, прямо под удар. Черная полоса пересекла его голову, упала ниже, вонзаясь следующему охраннику в грудь – и застряла там, позволяя большому человеку пробежать следом, используя меч, как рычаг, защищаясь от выстрелов бьющимся на нем телом. Охранники, сгрудившиеся между карами, кинулись в стороны, стараясь убраться подальше, но недостаточно быстро – меч освободился, провернувшись, и оросив черным стенку ближайшего трейлера. Дэвиду показалось, что он услышал свист – лезвие, ставшее едва различимой дугой в полуметре от земли, не могло не свистеть. Кто-то подпрыгнул, минуя клинок, кого-то швырнуло о ближайший кар. Двум работорговцам перерубило ноги, большой человек широко шагнул, несколько раз, сопровождая каждый шаг широким взмахом, словно жуткий жнец. А затем прыгнул вперед, чтобы полоснуть по спине бегущего к костру человека.