– Ладно, тогда я… – Мириам почувствовала обиду в голосе Айса, и с трудом заставила себя взглянуть на него и улыбнуться:
– Прости, я просто немного устала. И испугалась.
– Это я тоже… видел. Наверное, все боятся, правда?
– Правда. – Глухо ответил Арго, дожевывая сандвич. – Если человек не боится, то он сдох.
– Тогда я слишком живая. – Мона сжала бледные губы.
– И слишком смелая. – Мари завязала бантиком полоски бинта, и улыбнулась в ответ. – Я боялась за тебя больше всего.
– Как всегда, да?
– Пока ты рядом. – Мари отпустила руку Моны, и дотронулась до запястья Мириам. – Мы очень странные, да? То есть, мы же ведем себя не так, как нужно в большом мире?
– Люди бывают… разные. – Вопрос смутил Мириам еще больше, и она замешкалась с ответом. – То есть, и ведут себя по разному, и выглядят…
– Тогда мы постараемся вести себя так же. – Мари подмигнула Моне. – Вокруг нас будет множество людей, и все они будут на нас смотреть.
– Вы знаете, куда едете?
– Хорошо знаем. В Атланту. – Мари улыбнулась. – Мы даже знаем, кого там встретим.
– А остальные цирки?
– Они разъедутся во все стороны, оставляя кого-то в больших городах. Кажется, так сеют маис, верно?
– Наверное, но зачем сеять вас? – Удивилась Мириам.
– Чтобы взрастить идеи. – Непонятно ответила Мари. – Но у нас есть более конкретные задачи. Например, помогать таким же, как мы.
– Тогда… как это, выступать в цирке? Я видела вас, вы как будто несете в себе что-то… огромное.
– Твоя ноша не легче. – Прошептала Мона, и Мириам почувствовала, как Би подошла и неслышно встала у нее за спиной. – Ты видела нас, а мы видели тебя. Твоя жизнь – столько людей, столько мест, столько цветов и запахов. Записи в тебе – слова и места, правда и немного твоих фантазий. Ты почти как мы, только тверже.
– Мы как книги. – Продолжила Мари. – Прочтенная книга становится частью тебя. Так устроен человек – он складывается из слов, впечатлений и образов, и книга дает еще слова, и образы, продолжает жить в нем. Наша жизнь не полна, но в нас десятки и сотни книг – гораздо больше, чем всего остального. Они переполняют нас, мы состоим из них, как из мозаики. Как вы состоите из воспоминаний о своей жизни, и своих поступках.
– И поэтому. – Снова заговорила Мона. – Мы никогда не умрем.
– Потому что большая часть, составляющая нас, живет где-то еще. Будет жить в других людях, хранилищах данных, и передаваться к звездам. Это ответ на твой вопрос?
Мириам кивнула и растерянно посмотрела на Би, цвет которой резко изменился:
– Я уже слышала это от Джона. Все эти разговоры о личностях, мозаиках… – Она обошла кар, и остановилась перед Мари. – Если разбить кувшин, то его куски могут храниться сколько угодно – но кувшина больше не будет. Это не человеческая логика.
– И если от тебя остались осколки – то это смерть? – Прервала ее Мона. – Но ведь так может случиться и при жизни. Человек – не кувшин, он может менять форму.
– Не каждый. – После долгой паузы ответила Би и замолчала. Мона порывалась еще что-то сказать, но свист, раздавшийся на другом конце поля, отвлек ее внимание.
По хайвею, который совсем недавно покинули машины рейдеров, двигалось еще одно песчаное облако, скрывающее в своей сердцевине странное, яркое пятно – грузовые кары, раскрашенные яркими красками, не меркнущими даже под слоем пыли.
– Готовность к прибытию. – Ровно произнес Джон, и свист стих.
– Надеюсь, что мы не такие. – Продолжила Мона прерванную мысль, и Мари кивнула в ответ, заглянув ей в глаза:
– Если, изменяясь, мы умираем – то вот она, на крыльях песка и славы… наша смерть.
Конец первой части.
Часть вторая.
Глава I.
Интермедия I.
Шото плюнул на песок, рядом с длинным коричневым пятном, и присел, разглядывая следы протекторов.
Глубоко вдавленные в каменное крошево, блестели осколки пластика и брони. Пальцы Шото легли на едва различимый узор, нарушая его.
– Часа два. – Он снова сплюнул вязкую слюну, вместе с комком горького дикого табака. – Вывернули отсюда туда…
Он указал на скелет здания, возвышающийся вдалеке.
– Те, что мы на бетоне видели? – Старший его второй восьмерки, Рольф, замер рядом, не отрывая глаз от шевелящихся на ветру синеватых усиков, поднимающихся над селением. – А это что там?
– Антенны. – быстро соврал Шото. Эти странные штуки казались ему живыми, порождая холодок, бегущий вдоль позвоночника. – Антенн не видел, дитя песка?