— Твои тотонаки — вот и делай с ними, что пожелаешь, — повторился тлатоани.
— И предоставь Тласкале подобие автономии. Называй как хочешь, но мне нужно кинуть им кость. Обещал, а значит нужно выполнять.
— Много и опасно. Близко к моей столице.
Не совсем близко, но и не далеко, тут Маквил прав, морда нехорошая! Надо будет дать кое-что взамен, будь оно всё неладно. Не хочется, но придётся.
— Юкатан. Тулум, Коба и что вокруг, понятно, никто возвращать не станет. Но и протягивать руки к большей части майянских городов не будем. Ограничусь вот такой линией, — провожу оную карандашом от Тулума аккурат на северо-запад. — Большая часть остаётся твоей империи. И испанцы от своего Веракруса по побережью восточнее Тлакотальпана не полезут. Ну а западнее… Там то они, то мы, то тотонаки, княжеству которых без выхода к морю никак не обойтись.
— Подавишься, гринго!
— Проглочу, как следует прожевав, потомок древнего народа, в чьих жилах ещё и испанская кровь текла. Я вас, горячих и вспыльчивых латино — не сочти за оскорбление, ибо вполне вас уважаю и за равных держу, просто термин удобный и устоявшийся — много повидал там, в прошлом.
Сопит в две дырки, но выдерживает паузу. По ходу, опять гипотеза в цвет пошла. Латино как он есть, причём предпочитающий вести своё происхождение именно от ацтеков. Так оно или нет — никто не разберёт, но вот его в этом убеждённость становится очевидной. Язык тела, он редко когда обманывает. А уметь вводить собеседника в заблуждение — не вижу я у оппонента подобных навыков. Ну или он такой профи, что на пару голов меня превосходит. Ничего нельзя исключать. Вот я и не исключаю, просто пользуюсь выигрышным положением в меру сил и возможностей.
Кажущаяся излишней уступчивость тлатоани в делах, касающихся территориальных уступок? Банальный расчёт, он ведь из схожего с моим или и вовсе моего мира, а значит осознаёт, что такое прилично развитое огнестрельное оружие как «в поле», так и при осаде и штурме крепостей. Крепости вообще перед подобным беззащитны, если ответить нечем. Понимает, что если упрётся рогом и сорвёт переговоры, требуя невозможного — мы просто чуток передохнём и продолжим давить, отбирая город за городом, при этом подтягивая новые подкрепления из метрополий. Земли Нового Света, в том числе относящиеся к империи Теночк, стоят определённых жертв. Все козыри у нас на руках, их на порядок больше, нежели было у приснопамятного Кортеса.
— Поражение в войне плохо для империи. Любой, — проворчал собеседник, мрачно взирая на карту, где уже вырисовывались требуемые нами от него уступки.
— Оправдания найдутся. Много. И подслащённая пилюля в варианте мирного и торгового соглашения в едином пакете. Будете постепенно строить нормальные корабли, секрет пороха или уже выпытали из пленников или вот-вот это сделаете. Может и вовсе в экспроприированных на Кубе, из разрушенных крепостей, книгах попались нужные строки, — делаю предположения и вижу, что таки да, какое-то из них оказалось верным. — Тебе ведь нужно время, Маквил, не так ли? Лет этак несколько, а лучше пяток. Потому с самого начала не было генеральных сражений, в которых участвовали бы большие массы воинов. В империи Теночк их хватает, но ты не стал этого делать, сберёг до более подходящего случая. Так? Впрочем, это риторический вопрос, ответа на него я и не пытаюсь получить. В отличие от другого… Пленники ещё живы, надеюсь?
— Твоих тамплиеров среди них нет. Только испанцы.
Не нравится тема собеседнику, сильно не нравится. Вот только мне на это, милль пардон, положить! Испанцы являются нашими союзниками, а потому на переговорах следует заботиться не только об их интересах, но и о тех несчастных, которые попали в руки к совершенно отмороженному противнику, знающему толк в пытках и сломе воли.
— Вот их придётся вернуть. Всех, тут дело принципа.
— Принципы, — с тлатоани если не полностью маска слетела, то уж сдвинулась заметно, обнажая немалую часть сущности. — Это здесь есть всякие честь, остатки рыцарства, из которых ты слепил этот Кодекс Войны, не знаю уж, что именно решив этим достигнуть. В нашем настоящем мире… или мирах, я не знаю, откуда тебя вынесло на эту часть Дороги, всё это пережиток, пыль. Дунь и нет её. Давно уже сдули!
Власть! Деньги! Их берут только силой, наводя ужас на тех, у кого и так дрожат колени, покупая сидящих в мягких креслах политиков и полицейских начальников. Ломая и уничтожая тех, у кого есть яйца, но кто всё равно слабее, имеет слабые места, родных людей, о которых заботится. Принципы разбиваются со звоном, как запущенный в стену стакан! Кем ты был там, гринго? Ни за что не поверю, что учителем или врачом. Иные глаза, иные повадки. Ты хищник, а не мекающая коза на привязи.