А вот третий Охотник, тот наворотил дел… в пределах своего разумения, конечно. Выполнил частную задачу, оказавшись в теле одного из приближённых тлатоани империи Теночк Маквилмалиналли Акмапитчли. Я, конечно, не забыл отправить предупреждение и этому, хм, коллеге, причём не и каких-либо симпатий, а исключительно из-за того, что планировал выкачать из объекта ещё немного ценной информации. Однако ой! Охотник, оказавшийся в теле одного из момояктли, этих воинов-жрецов — да не простого, а из числа приближенных к телу правителя Теночка — сработал быстро и чётко. Ему только и нужно было, что оказаться в относительной близости от тлатоани, после чего рывок, удар и… В общем, этот тлатоани кончился, несите следующего!
Случилась ли полноценная смута в империи Теночк? Отнюдь, поскольку Маквилмалиналли Акмапитчли, пользуясь опытом своей иномировой жизни в качестве видного деятеля наркокартеля, построил добротную такую иерархию, да и о передаче власти на всякий случай позаботился. Одному из своих сыновей, разумеется, не постороннему хрену с бугра. Только выгоды для нас, Борджиа, с такой замены было куда меньше, нежели на престоле остался бы прежний тлатоани. Обидно, досадно, ну да ладно. Зато появилась возможность либо выкрасть, либо обменять на нечто важное для той стороны триаду хрустальных черепов. Как ни крути, а их ценность для нового тлатоани и его окружения была гораздо меньше той, которую они представляли для нас, понимающих силу артефактов и умеющих её использовать. Были у меня, хм, весомые подозрения, что покойный ни с кем не стремился делиться своими самыми главными тайнами. Психопрофиль очень уж специфический… был.
В любом случае, вся троица проскользнувших в этот мир Охотников была ликвидирована, нами или же другими, что не суть как важно. Важным же являлось иное, ради чего, собственно, и собрались очень узким кругом, включая даже Родриго Борджиа, постепенно восстанавливающегося после инсульта и даже осторожно, при помощи других, но начинающего ходить, пусть и в пределах пары комнат. Более значимые расстояния — тут уж до поры исключительно в кресле на колёсах.
Компания собралась, как говорится, небольшая, зато крайне приличная и значимая. Сам патриарх семейства, его дети числом четверо — я, Лукреция, Изабелла да Джоффре, толку с коего было немного, но всё ж — Бьянка с Мигелем, ради такого случая оставившего дела сербские, да сумевший всеми правдами и неправдами пролезть в этот узкий круг Хуан Борджиа Льянсоль де Романи. Чисто в теории могли бы присутствовать Ваноцца с Хуаной по праву крови и полного к ним доверия, однако… Они сами не особенно то желали участвовать в подобных сборищах, предпочитая узнавать нужное — и в не самом подробном изложении — от кого-то из нас.
— Начнём, наверное, — обведя взглядом всех собравшихся — кого за столом, кого стоящего у стены, как Мигель, или у открытого окна, как предпочла Бьянка — произнесла первые касающиеся сути сегодняшнего собрания слова Лукреция. — Мы снова на войне, причём и враг смутен и сроки начала действительно серьёзных сражений неизвестны.
— Годы. Долгие, — не преминул отметить важный факт Мигель. — Если с избрания Его Святейшества на конклаве прошла всего дюжина лет, а столько всего изменилось… Даже если минет всего десять до появления этих новых и опасных врагов — мы многое успеем.
— Нужно успеть не много, а достаточно, чтобы не уподобиться крысам, бегущим с обречённого потонуть корабля, — привычно для себя выдала очередную порцию яда Белль, с некоторых пор вообще переставшая ограничивать свою истинную суть. Дескать, развитие завершилось, теперь я совсем новая и вообще, посмотрите на Чезаре. если кто не верит в возможность таких вот изменений. — Развитие наук, войска, культуры, продолжение изменения мыслей у не большинства, но действительно важных в империи людей. И поиск новых сил и их источников. Все же понимают, о чём я сейчас.