— Это точно, — прошептал Келлард.
— Ладно, не слушай меня, я ничем не лучше. Прости.
Она замолчала и закрыла глаза, чувствуя на своём лице его взгляд. Он осторожно придвинулся и обнял её горячей рукой, провёл ладонью по спине и чуть ниже. Рин порывисто вздохнула и прильнула к магу всем телом, нашла губами его пахнущие травяной горечью губы.
— Ты другая…
— Да уж конечно, не изнеженная столичная белоручка, как некоторые!
— Нет, не в этом смысле. Обычно ты злая. Ехидная. Не знаю, как ещё сказать.
Ринарет фыркнула:
— Комплименты у тебя так себе, магистр. Помолчи лучше. Я молча люблю, без всяких сопливых признаний и прочей шелухи.
Он сжал девушку покрепче и запустил пальцы в ёжик тёмных волос на её затылке. От неё пахло чем-то давно позабытым — лесом, костром, дальней дорогой. Трудно было поверить, что они находились в таверне, в самом сердце эльфийской столицы. Где-то далеко-далеко играла музыка, и казалось, что нужно успеть за ней, попасть в такт. И там же, на грани слышимости, жалобно скрипела старая кровать, и Рин, которая обещала любить молча, едва сдерживала крики и до крови царапала его плечи.
Она действительно была другой — непривычно сильной, непокорной, но дар её горел в груди уверенным тёмным пламенем, и не было страшного края, не было в эти мгновения пустоты. Маг долго не выпускал её из рук: ему казалось, что стоит остановиться и разжать хватку, как прыткая любовница выскользнет и убежит прочь. Когда всё наконец закончилось, он всё ещё судорожно прижимал её к себе, тяжело дыша.
— Пусти, жарко! — воскликнула она.
Келлард послушался, и девушка откинулась на подушку, хватая ртом воздух.
— Ты не молчала… — рассеянно заметил он.
— Ты хорош. Я беру свои слова обратно. Давно мне так здорово не было.
— А Гаэлас? — зачем-то спросил призыватель.
Рин расхохоталась и принялась вытирать пот с лица и груди.
— Думала, ты о лучшем друге знаешь всё! Он ведь у нас уже много лет ведёт монашеский образ жизни, с тех самых пор, как любился с той человечкой. Помнишь? Сония её звали, кажется. После неё ни на одну бабу не посмотрел, уж не знаю, чего там особенного между ног у людских девок. А может, забрала она его мужскую силу, ведьма эдакая… от людей не жди добра.
Что-то прочно связанное с Гаэласом вновь попыталось всплыть в памяти Келларда, но так и не смогло пробиться сквозь алкогольный дурман. Девушка устроилась рядом, свернулась в привычный телу клубочек и вскоре задремала. Келлард укрыл её и почувствовал, что бешеное кружение в голове и качка неведомой лодки вдруг прекратились, стало невообразимо тихо и спокойно. В тёмных окнах стояла ночь, без луны и звёзд. Небо было затянуто низкими сизыми облаками. Бережно коснувшись взъерошенных волос Ринарет, маг наконец провалился в глубокий бездонный сон.
Глава 9.2
Лиза неподвижно сидела на коврике у камина и упражнялась в концентрировании магической силы. Чуть поодаль лежал ароматный подарок Келларда — девушка заботливо укрыла дохлую крысу несколькими слоями тряпки, оставив снаружи только её остренький бледный носик. Заклинание, которым ей когда-то в Фоллинге удалось поднять из могилы давно умершего пса, почему-то не работало. Некромантка не могла разобраться, что мешает её дару свободно течь вместе с кровью, как это было всегда, сколько она себя помнила. Раннее детство без магии казалось бесцветным, смазанным, как рисунки, которые они с братом делали пальцами на песчаном берегу реки. Когда пробудился дар, вместе с первыми неумелыми искрами, прожигающими платье, к Лизе пришёл настоящий интерес к жизни.
Она вздрогнула, мысленно прикоснувшись к догадке: быть может, её нежелание приходить в себя, выныривать из сумрачного небытия и погасило в сердце магический огонь? Ни в одной из книг такого явления описано не было, но Лиза ухватилась за эту версию и принялась обдумывать её. С того дня, как они уговорились с Келлардом, что Велиор жив, девушка не расставалась с детской игрушкой возлюбленного. Иногда, засыпая, она представляла себя могущественной волшебницей, способной через предмет передать мысли на огромные расстояния. Сильные мистики могли связываться друг с другом телепатически, и, хотя дар Лизы был совсем иной природы, она воображала, будто любимый слышит то, что она тихонько шепчет в деревянное ухо маленького коня. Магия разума находилась под запретом, но все, кто так или иначе обладал склонностью к ней, всё равно потихоньку пользовались телепатическими хитростями.
«Ты слышишь меня, Велиор?» — шёпотом вопрошала она и спустя несколько мгновений отвечала сама себе. «Я слышу тебя, любовь моя, мне не хватает тебя здесь», — говорил он. «Скажи, где ты, я найду тебя. Мы найдём тебя, как только восстановим Дорогу мёртвых. Твой отец не верит, что я смогу занять место Тэрона, говорит, что у меня не хватит сил. Я знаю, что хватит, во мне течёт эльфийская кровь».
Сердце отзывалось в груди острой тягучей болью, словно в нём застряла зазубренная игла, но слёз не было. Лиза твёрдо решила не оплакивать любимого, пока судьба его и всех, кто остался в Академии Трира, не станет до конца ясна.
«Что за расслабленная поза, Лизабет! Ты собралась пить эль и любоваться закатом или всё-таки сражаться с противником?» — Это уже был голос учителя. В воспоминаниях Тэрон стремительно расхаживал по классу, а его чёрная накидка вздымалась за спиной, как крыло. Девушка вытянула шею, выпрямилась и занялась построением защитного купола.
— Сотворю защиту и попробую выглянуть в коридор. Если призванная Келлардом тень вздумает напасть на меня, буду готова! — пообещала себе она.
На этот раз дело пошло на лад. Лизе удалось ухватиться за тоненькую нить магии и начать осторожно раскручивать невидимый клубок. Сотканный отражающий кокон был больше похож на клетку, сделанную из мотка спутанной проволоки, но всё же он был прочен. Она поднялась и размяла ноги и спину. Сияние тусклых сиреневых всполохов не колебалось и не исчезало, горело вокруг девушки ровным сумрачным светом.
На волне воодушевления она хотела было немедленно заняться крысой, но вспомнила предостережение Келларда и решила повременить. Походив по комнате, Лиза приблизилась наконец к двери и потянула за ручку. Громко заскрипели заржавленные петли, в лицо дохнуло холодом и сыростью большого ненатопленного помещения. Тусклый магический свет горел неравномерно, а потому девушка не сразу поняла, куда запропастилось создание сумрака.
— Эй ты! — окликнула теневую сущность Лиза.
Расправив во все стороны лиловые щупальца, сверкающие крохотными молниями, чёрная как смоль тень двинулась к живой девчонке. Конечно, привлёк её не оклик некромантки, а её горячая кровь, пульсирующая во взволнованном сердце. Однако столь желанная жизненная сила оказалась под запретом. Это была та, кого маг приказал защищать. Тень с сожалением поплавала вокруг Лизы, печально ухая, и голос её напоминал приглушённый лязг железа в пустом колодце.
— По-моему, ты не собираешься меня жрать… — рассудила Лизабет.
Как ни старалась она сохранять смелость, воспоминание о напавших на неё на болотах беспризорных тенях было ещё чересчур свежо. Помимо воли девушка вжималась спиной в стену из тёмного кирпича и мелкими шажочками передвигалась в обратном направлении. Создание потеряло к ней интерес и вскоре отлетело ко входу в подземелье.
— Вот и молодец, — прошептала некромантка. — Сторожи дверь, а если кто-то подойдёт к ней с той стороны, то вой погромче, понятно?
Тень откликнулась протяжным стоном, а Лиза поспешно юркнула в свою маленькую келью и вновь занялась упражнениями. Время было уже позднее. В скрытых под землёй жилищах не было окон, а часы висели только в лаборатории призывателей, но девушка всё равно неплохо ориентировалась, прислушиваясь к себе. Сейчас глаза её уже начинали слипаться, она несколько раз зевнула и сделала вывод, что медная стрелка показывает примерно полночь.
Келларда не было. Развернув его подарок, она прикрыла нос рукавом, а про себя всё думала и думала, куда запропастился её несостоявшийся свёкор. Лиза уже поняла, что ворчливый колдун может быть достаточно импульсивен, а вкупе со скверным характером это могло привести к серьёзным неприятностям. Что если королевские стражи задержали призывателя, когда он пытался проникнуть в поместье, где жила Донния? Что если он применил магию там, где это запрещено?