Гнев Клео оказался коротким и ужасным – десятки людей были убиты красной молнией за одно мгновение. Это отрезвило остальных, но было уже поздно – больше Клео не говорила с людьми и не давала советов. И лишь изредка, когда служители Святилищ приносили тяжело больного, она забирала его, чтобы через несколько дней он вернулся полностью здоровым. Но иногда, пару раз в столетие, Клео, под видом обыкновенной женщины, появляется в разных городах, и смотрит, как живут люди. И вновь наказывает тех, кто, по ее мнению, перешагивает недопустимую черту…
Антон встряхнул головой, отгоняя не совсем уместные сейчас размышления, и посмотрел на отца. Тот сидел, задумавшись, потягивая из кружки сок. На статуэтку он не смотрел, отвернувшись к окну.
Антон только сейчас заметил, что в свертке находился еще один предмет. Откинув край материи, Антон принялся рассматривать вещицу. Сделанная из темного вороненого металла, она имела рифленую рукоять и короткую трубку, покрытую непонятными вздутиями. Ближе к рукояти, трубка превращалась в угловатую вытянутую коробку, с выступами и небольшим окошком, затянутым прозрачной пластиной.
Антон осторожно взял предмет – он оказался на удивление тяжелым; вороненый металл холодил ладонь.
- Ты был в Древнем городе? – Антон, наконец, нарушил молчание.
Отец кивнул, соглашаясь.
- Зачем? Ты же знаешь о запрете Правителя на все, что связано с богиней Клео. Зачем тебе эти проблемы? Надеюсь, тебя никто не видел? – Антон не сводил встревоженного взгляда с отца.
- А тебе не интересно? – отец повернулся, пристально посмотрел сыну в лицо. - Ты уже взрослый, Антон. Неужели никогда не задумывался – почему Правитель наложил запрет на веру в Клео и на Древний город?
Антон опустил взгляд.
- Ну… задумывался.
- Все не так просто, - сказал отец. – Древний город – это не те руины, что почти рассыпались от времени и поросли мхом. Город там, под поверхностью. Часть почвы просела, и я обнаружил вход в помещение. Небольшое, похожее на коридор, оно вывело меня в другое – просторное, наполненное непонятными предметами. И высохшими трупами.
Антон удивленно приподнял брови.
- Да, трупами, - отец качнул головой. - Их было много, я насчитал больше десятка. В свете факела особо не рассмотришь подробности. Там произошло настоящее сражение – много веков назад. Это первое, что пришло на ум. Тела практически истлели. Стоило коснуться, и кости рассыпались в прах. А вот одежда нет – целая. Около одного из трупов я и нашел эту странную штуковину. Он сжимал ее в руке. И еще вот это.
Отец протянул Антону небольшую пластину.
Тот взял ее, взвесил на ладони – легкая, почти невесомая. На пластине имелась надпись. Антон провел по ней пальцем – буквы были выдавлены на поверхности ровными строчками и совсем не напоминали обычное письмо.
«Введение полной программной свободы», - гласила надпись. Затем шла вереница цифр – десять знаков. Ниже – еще одна надпись:
«Код подтверждения - «верхний предел».
Антон перевернул пластину. На оборотной стороне тоже имелась надпись.
«Полная деактивация», - и вновь длинный ряд цифр.
«Код подтверждения команды – «окончательный сброс».
- Что это? – Антон бросил на отца полный удивления взгляд. - Я понял только слово «свобода». Что значит «программной»?
- Я не знаю, Антон, - отец покачал головой. – Но есть одна догадка…
Он помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
- Я думаю, что это – молитва - обращение к Клео.
Антон с сомнением посмотрел на непонятные строчки на странной пластине. Он никогда не слышал, как Хранители обращались к древней Серебристой Богине, но, по слухам, они говорили вполне ясно и понятно, а не какими-то цифрами и неизвестными словами.
- Почему ты так решил? – Антон вновь посмотрел на отца.
Тот пожал плечами.
- Других мыслей нет. Может, это всеми забытое обращение? Ведь трупам в том помещении было сотни лет. Может, поэтому Клео перестала отвечать людям – мы просто забыли, как надо к ней обращаться.
- Отец – вера в Клео под запретом, - напомнил Антон. – Ты же сам мне об этом говорил. Но не объяснил почему.
Отец сделал глоток из кружки – казалось, разговор дается ему с трудом.