Призванный на помощь Юрий Падалка не смог точно указать кинематографистам место командного пункта. В его документах, схемах и картах 1942 года таковых сведений не имелось. Он снова обошел восстановленные укрепления, похвалил Сотникова за проделанную работу, предупредил, что дальше на восток по Мекензиевым горам начинаются позиции Севастопольского оборонительного района, не исследованные краеведами, и с тем уехал.
Должного значения его словам никто не придал.
Землекопы сами отправились на разведку и обнаружили именно на восточной стороне руины довольно большого сооружения. Оно походило на длинный блиндаж, стены которого обрушились от взрыва. Из земли торчали обломки бревен, камни, ржавые части винтовок, автоматов, ручных пулеметов. Так много оружия рабочим еще не попадалось. С удвоенной энергией они взялись за лопаты и быстро сняли еще один слой почвы. Под ней обнаружился пол из досок, на нем — остатки стола, табуреток, шкафа с истлевшими бумагами и разбитая коробка полевого телефона.
Послали за Сотниковым.
Оглядев раскоп, Евгений Алексеевич признал, что это, возможно, и есть тот самый командный пункт, который они ищут. Утверждение режиссера-постановщика воодушевило землекопов. После обеда они снова взялись за лопаты и начали выбирать грунт вокруг блиндажа. Почва тут была сырой, мягкой и поддавалась им легко.
Когда Булатова подошла к бригаде, собравшейся для перекура, очертания старинного военного сооружения выступали довольно явственно. Молодая актриса, одетая в красноармейскую форму, готовилась к съемке очередного эпизода. На левом плече у нее висела снайперская винтовка Мосина, за спиной — вещмешок, сверху на нем — притороченные плащ-палатка, на левом боку — брезентовая сумка для противогаза, на ремне спереди — четыре кожаных подсумка с патронами, сбоку — кобура с пистолетом и финка в металлических ножнах.
— Куда это вы собрались, Саша? — весело обратился к ней Алексей Кузнецов, с которым она познакомилась в первый день появления бригады на съемочной площадке.
— На другой участок фронта переводят, — улыбаясь, ответила она словами из своей роли.
— Зачем?
— Меткий стрелок-фриц там объявился. Командиров выбивает.
— А вы вернетесь?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Уж как начальство решит.
— Не хочу я с вами расставаться! — продолжал балагурить Кузнецов. Он давно оказывал Булатовой знаки внимания: просил автограф, фотографировался с ней на свой мобильный телефон, дарил разные севастопольские сувениры: то засушенного краба, то морскую раковину. Александра принимала их благосклонно. Однажды землекоп пригласил ее на ужин в ресторан. Приглашение она твердо и решительно отклонила. Но это не повлияло на его отношение к ней. Красавица из Москвы по-прежнему ему нравилась, и в этом не было ничего удивительного.
— Конечно, мы еще увидимся, Леша, — сказала Булатова. — Ну, я пойду. Съемка через полчаса.
— Обязательно возвращайтесь, — Кузнецов указал на руины блиндажа. — Место какое-то удивительное. Много чего мы тут нашли, и почти все — в исправном состоянии.
С этими словами он опустил руку в карман синего комбинезона и извлек на свет противопехотную гранату, известную в РККА под обозначением Ф-1 с запалом Ковешникова, в обиходе называемую «лимонкой». На ее овальных ребристых боках даже сохранилась кое-где заводская окраска защитного цвета. Имелась также предохранительная чека в виде ржавого кольца, запал и спусковой рычаг в виде изогнутой пластины, тоже слегка тронутой ржавчиной.
— Осторожнее, — Александра отошла в сторону.
— Да ну! Она не взорвется, — рассмеялся землекоп и перекинул гранату, как мячик, с ладони правой руки в левую.
Глава четвертая. ПРИВЕТ С ФРОНТА
Потолок был абсолютно белым.
Его невероятная, немыслимая белизна приковывала взгляд, резала глаза, вызывала ощущение какой-то космической нереальности. Потом на нем появились яркие солнечные блики. Они скользили от одного угла к другому, меняли форму, пропадали и появлялись вновь. Тишина постепенно отступала. Но звуки оставались приглушенными. Чьи-то шаги, еле различимые голоса, стук двери, отдаленное гудение автомобильного двигателя.
Женщина, молодая и симпатичная, в белой шапочке и белом халате, подошла к Александре. На ее лице сначала возникло изумление, потом — искренняя радость.
— Наконец-то! — воскликнула она и наклонилась ниже, пристально вглядываясь в лицо молодой актрисы, потом взяла ее за руку, чтобы посчитать пульс. — Как вы себя чувствуете, Саша? Говорить можете?