— Я думаю, надо сказать семье, что у короля оспа, — тихо сказал он.
Дофин выслушал эту новость с торжественным видом и ничем не выдал охватившей его тревоги.
Его непоседливая супруга смотрела на дофина с раздражением. Чтобы молодой человек в возрасте Луи — и не хотел стать королем? Кто бы мог подумать! За кого она вышла замуж? Увалень, предпочитающий женскому обществу своих мастеров по всяким механизмам! И к тому же не мужчина, так что и наследника престола от него, скорее всего, лучше не ждать.
Размышляя о будущем, даже легкомысленная супруга дофина не могла не испытывать серьезного беспокойства.
Мария Антуанетта велела удалиться всем своим слугам, боясь, что они заметят, как волнуется она и ее муж. Нельзя допустить, чтобы знали об этом, решила она. Она подошла к дофину и ободряюще положила руку ему на плечо.
— Вы должны приготовиться к тому, что может случиться, — сказала она.
Он что-то буркнул ей в ответ, но теперь она уже достаточно хорошо знала его и поняла, какие чувства скрываются за этим бурчанием.
— Вы не одиноки, я с вами, — сказала она, и лицо ее просияло в улыбке.
Дофин резко встал и, чуть не задев супругу, подошел к окну.
— Мы слишком молоды, чтобы быть королем и королевой Франции, — сказал он. — Нам еще надо слишком многому научиться.
Он смотрел в окно — на дорогу, ведущую в казавшийся ему враждебным Париж, а она наблюдала за своим мужем так, словно видела его впервые.
Аделаида послала за Викторией, а Виктория — за Софи. — У меня есть для вас новость, — сказала
Аделаида обеим младшим сестрам, когда они обе явились к ней. — Наш отец болен оспой.
Виктория от неожиданности открыла рот, а Софи, глядя на нее, сделала то же самое. Они не отрывали глаз от Аделаиды, ожидая, когда она скажет им, что они должны делать.
— Мы должны ухаживать за ним, — сказала Аделаида. Викторию от страха бросило в дрожь. Софи в полной растерянности переводила взгляд с одной сестры на другую.
— Да, это опасно, — возвысила голос Аделаида, — но мы должны преодолеть свой страх, мы будем ухаживать за ним, как жена нашего брата ухаживала за дофином, когда он болел оспой.
— Наш брат был моложе, чем отец, и выжил, — сказала Виктория.
— Я стану ухаживать за ним. Я! Да, я сделаю все, чтобы ему стало лучше и он остался жив. — Аделаида гордо вскинула голову. — Мы не должны и не будем оставаться у постели отца, когда эта проститутка будет там. При ее появлении мы, ни говоря ни слова, выходим оттуда. Вы поняли меня? Негоже французским принцессам оставаться рядом с этой безродной женщиной.
Во дворце срочно встретились между собой священнослужители.
Как быть, совещались они, король болен оспой, такой страшной болезнью, да еще в его годы? Ведь ему уже шестьдесят четыре, а если еще учесть, какую жизнь он вел, выживет ли он?
— Необходимо последнее причастие. Король должен покаяться в грехах, — таково было общее мнение.
— Но это невозможно, пока мадам дю Барри здесь.
— Значит, надо, чтобы ее здесь не было.
— А вы не забыли, что мы обязаны ей изгнанием Шуазеля? Он сокрушил иезуитов, он враг церкви. Как можно удалить мадам дю Барри, если она — враг Шуазеля?
— Но последний обряд короля...
Священнослужители пребывали в затруднении. Им оставалось только ждать. Все зависело от состояния Луи. Если бы он поправился, те, кто выслал бы мадам дю Барри в изгнание, попали бы в опалу. Как тут было не вспомнить про мадам де Шатору. И служители церкви ждали.
Луи слабо пошевелился под одеялом и велел позвать мадам дю Барри.
— Пусть придет ко мне прямо сейчас, — сказал он. За Жанной пошел сам Ла Мартиньер.
— Вам известно, мадам,— спросил он,— что за болезнь у короля?
Она молча кивнула.
— Соприкасаясь с ним, вы подвергаете себя большой опасности, знаете ли вы об этом?
— Знаю, — ответила Жанна.
— Мы скажем Его Величеству, что вам нездоровится и вы уехали отдохнуть в Малый Трианон.
Неожиданно для самой себя Жанна взорвалась и, в упор глядя на Ла Мартиньера, заговорила, подбоченясь и отбросив всякую придворную учтивость:
— Да вы что? За кого вы меня принимаете? Он же тогда поймет, что с ним, или нет, по-вашему? Он ничего не должен знать и ни о чем не должен догадываться, иначе он сразу умрет. Уж я-то знаю его лучше, чем любой из вас. Знаю, как часто — слишком часто — думал он о смерти. Сколько раз я отвлекала его от этих мыслей! Если он узнает, что у него оспа — ему конец. Поверьте мне.