Она улыбнулась собравшимся: вот этот хотел получить место при дворе для себя, вот тот — для сына. Сей благородный господин жаждет командовать армией, а та дама ищет протекции для дочери. Был здесь торговец, желавший всучить маркизе замечательную вазу, — он знал, что маркиза отличается отменным вкусом. Присутствовал и торговец шелками — он на всякий случай прихватил с собой несколько ярдов шелкового полотна тех самых нежных тонов, что вошли в моду именно благодаря маркизе.
Все они присутствовали при туалете мадам де Помпадур, потому что маркиза славилась своим обаянием и добротой — не в обычае ее было заводить себе врагов, и она положила себе за правило помогать всем по мере ее возможностей. И, конечно же, все знали, что слово ее значит для короля гораздо больше, чем слова иных.
— Погодите, погодите, — шептались злобствующие. — Вот появится какая-нибудь молодая красотка... Вы помните, что случилось с мадам де Майи? Ведь король хранил ей верность несколько лет, он и не пытался избавиться от нее, хотя она ему и надоела. Но появилась мадам де Шатору, сестрица этой самой мадам де Майи, и сказала ему: «Удали ее от двора», и все — с бедной мадам де Майи было покончено. То же произойдет и маркизой.
Она продержалась так долго только потому, что король пока еще не нашел ей замены, а найдет, и адье, Помпадур! Она улыбалась человеку, желавшему командовать армией:
— Мсье, я уверена, что мы сможем удовлетворить вашу просьбу.
«Мы!» И она имеет наглость произносить это местоимение, откровенно указывающее на ее отношения с королем? «Мы уезжаем в Марли, в Шуази, в Фонтенбло», то есть «король и я».
Король прекрасно об этом знал, но не выказывал никакого протеста — он был слишком ленив, он избегал всего, что могло доставить ему хоть какие-то неудобства. И все-таки многие верили, что настанет час, когда мадам Маркизу попросят убраться.
Она уже не могла скрывать свое не очень крепкое здоровье, а от женщины, желавшей жить в одном ритме с королем Франции Людовиком Пятнадцатым требовалось здоровье незаурядное.
Объявили о прибытии короля. Мужчины-визитеры низко кланялись, женщины приседали в реверансах, пока король шествовал к туалетному столику маркизы.
Маркиза встала и также совершила грациозный реверанс. Присутствовавшие затаили дыхание. Но если Людовик Пятнадцатый, как поговаривали, и устал от маркизы, вида он все-таки такого не подавал. Наоборот: лицо его озарилось радостной улыбкой, когда он взял руку этой очаровательной женщины и спросил:
— Мадам Маркиза, как вы себя чувствуете? Я хотел бы узнать новости.
Он не требовал, чтобы визитеры удалились, но этого требовал придворный этикет: когда он шел к маркизе, он не смотрел ни направо, ни налево, а лишь прямо перед собою, и из этого следовало, что их с маркизой надлежит оставить наедине.
И вот они наконец вдвоем. Маркиза нежно взглянула на короля — он выглядел не лучшим образом, лицо его приобрело желтоватый оттенок, чего не было еще несколько месяцев назад. И все же Луи был очень красивым мужчиной. Глаза у него были такими темно-синими, что казались почти черными, а пудреный парик подчеркивал этот необычный цвет. Его движения и жесты были грациозными и исполненными такого достоинства, что маркиза частенько думала: если бы она его не знала и ее попросили бы указать в толпе на короля, она непременно выбрала бы именно этого человека.
Она его любила. Еще до того, как ему ее представили, она была убеждена, что когда-нибудь станет его любовницей, потому что с первого взгляда поняла: ни один мужчина на свете не сможет с ним сравниться.
О, если бы она могла родить ему ребенка! Но теперь это стало невозможно. У нее уже было несколько выкидышей, и ее врач Кенэ предупредил, что у нее больше не может быть детей.
Какая жалость... Сын или дочь Людовика Пятнадцатого и маркизы де Помпадур! Никакие почести, никакие блага не были бы достаточными для этого прекрасного дитя! И они были бы связаны их ребенком навеки... Но этому, увы, не бывать.
На лице его была написана легкая меланхолия, и она подумала, не вызвана ли эта грусть его неудачами прошлой ночью.
Да, в последнее время она уже не так возбуждает его желания, она понимала, что вскорости ей придется столкнуться с серьезными проблемами.
Но ночи кончались, а днем у Луи не было более занимательного и более благодарного компаньона, чем маркиза.
— Вы выглядите очаровательно, — сказал Луи.
— И вы, сир, судя по всему, находитесь в прекрасном расположении духа.
Это было неправдой, но она уже давно заметила: если ему говорить, что он хорошо выглядит и что у него замечательное настроение, он начинает в это верить и настроение у него действительно улучшается.