Здесь, в этом гнездышке, и принимал Луи девушек, здесь они ублажали его, а, наскучив, отбывали по той же лестнице с подарками, которые обеспечивали им и хорошего жениха, и относительный комфорт на всю оставшуюся жизнь.
— Ле Бель, — сказал король, — я хочу, чтобы вы нашли одну темноглазую девушку. Ей, должно быть, не больше четырнадцати.
— Как ее зовут, сир?
— Этого я вам не скажу, потому что и сам не знаю. Единственный ключ, который я могу вам дать, — это портрет в студии Буше. Мне кажется, что она и сама скрывается где-то неподалеку. Буше предпочитает демонстрировать свои полотна, а не свою маленькую возлюбленную. Впрочем, я его хорошо понимаю.
Ле Бель возликовал — ему нравились такие задания.
— Сир, — пообещал он, — вскорости богиня, созданная кистью Буше, сойдет с полотна в ваши объятия.
— Прекрасно. Я весь горю от нетерпения!
Уже на следующий день Ле Бель распивал вино в студии Буше.
Придя туда, он заявил, что глубоко восхищен работами художника и что ему хотелось бы разглядеть некоторые из полотен поближе.
Немного грубой лести — и вот уже Ле Бель в мастерской, и нот уже входит юная девушка и вносит вино.
Ле Бель считал себя знатоком, но и он вынужден был прижать, что никогда еще не видел девушки прекраснее. На овальном лице светились огромные черные глаза, тяжелые иссиня-черные кудри были перехвачены алой лентой. И ей явно нравилось служить у Франсуа Буше. Когда девушка вышла, Ле Бель воскликнул:
— Какое хорошенькое дитя!
— Хорошенькое?— возмутился художник. — Луиза прекрасна.
— Я вижу, вы написали ее портрет. От него взгляда не отвести.
— Да, хотя я не смог в полной мере отразить красоту Луизы. Я рисовал ее снова и снова, но так и не достиг того, к чему стремился.
— Вам с моделью повезло. К тому же она производит впечатление хорошей и скромной девочки.
Буше кивнул.
— Бедняжка Луиза. К таким, как она, жизнь несправедлива. После ее дома моя скромная студия кажется ей дворцом.
— Что, дела настолько плохи?
— Плохи? А что вы скажете, если узнаете, что эта старая ведьма, ее матушка, продавала — буквально продавала — ее сестер? Моя бедная Луиза выросла в доме торговки-старьевщицы, неподалеку от Пале-Рояль. А поскольку тряпье у мадам О'Мерфи не очень-то раскупали, она приторговывала дочерьми.
— О'Мерфи... Странное имя.
— Отец у них был ирландцем, когда-то он был солдатом... Сущий мерзавец. Когда Луизе сравнялось двенадцать, они с женушкой отправили Луизу к мадам Флере. Сейчас Луизе четырнадцать.
— Мадам Флере, кажется, портниха?
— Мастерская — это прикрытие, на самом деле она зарабатывает на другом. Ее заведение — не что иное, как бордель. И ей-то, заметьте, старьевщица и продавала своих дочерей. Там я Луизу и нашел. Я забрал ее с собой и не могу вам описать, как бедная девочка обрадовалась.
— Это-то я могу легко себе представить.
Луиза вновь вошла в мастерскую. Ле Бель вовсю разглядывал ее. Он понял, что хотя девочка и держится скромницей, она прекрасно чувствует его взгляд.
— Ах, как прекрасно чувствуешь себя здесь, в мастерской художника, как приятно отдохнуть после всех строгостей версальского этикета, — как бы между прочим заметил Ле Бель. Девочка оказалась вполне смышленой — упоминание о Версале сразу заинтересовало ее. Да и кто мог остаться безучастным после всех разговоров о версальской роскоши и излишествах?
— Наполни мсье Ле Белю бокал, — приказал Буше.
— Спасибо, моя дорогая, — ласково поблагодарил Ле Бель. Наконец гость откланялся, но из квартала уходить не спешил — он полагал, что девушка догадается и потихонечку выйдет вслед за ним под каким-нибудь благовидным предлогом. И ждал он не напрасно.
Прошло всего пять минут — и на улице, в ореоле иссиня-черных кудрей, показалась Луиза.
— Мадемуазель О'Мерфи! — окликнул ее Ле Бель.
— О, это вы! — девушка с таким искусством разыграла удивление, что Ле Бель подумал: а эта крошка не лишена чувства юмора! Да, эта дочка старьевщицы, судя по всему, не только красива, но и неглупа. — Так это вы, мсье Ле Бель из Версаля...
— Я ждал вас, мадемуазель. Я бы хотел кое-что вам сказать.
— А разве нельзя было сказать мне это в мастерской мсье Буше?
— Нет, нельзя. Вы очень красивы и, наверное, прекрасно об этом знаете.
— Да, мне об этом уже говорили, — почему-то невесело ответила она.
— Вы могли бы составить себе состояние.
— Многие предлагали мне состояния...
— Но я могу предложить вам нечто большее, нечто более блистательное, чем другие. Я могу отвезти вас в Версаль.
Она расхохоталась — совсем как уличная девчонка: