Ее придворные дамы лишь философски качали головами. До недавних пор дофин был ей верен, и это замечательно, но пусть она вспомнит хоть какую-нибудь женщину, чей муж за всю жизнь имел всего лишь одну любовницу?
Она же думала, что одна любовница причиняет не меньше страданий, чем десять, может быть, это еще тяжелее. Вот если бы он был таким, как его отец, думала она, я бы привыкла к его неверности.
Узнав о том, что случилось, королева старалась проводить со своей невесткой как можно больше времени.
Она прекрасно помнила те дни, когда ей стало известно об истории с мадам де Майи.
Бедная Мария Жозефина, страдала, когда-то Мария Лещинская.
Жена дофина пришла к королеве, и та отпустила своих дам. Они просто посидят вдвоем, Мария Жозефина устроится у ног королевы, положит голову ей на колени, и королева будет тихо гладить ее волосы...
— Поплачьте, если вам хочется, дочь моя, — сказала как-то раз королева, — ваших слез никто, кроме меня, не увидит. Порою неплохо и поплакать — слезы смывают горечь.
И та плакала до полного изнеможения, а потом долго сидела с королевой.
— Это пройдет, — говорила Мария Лещинская, — это всегда проходит.
— Но я не думала, что такое случится... с нами. Мы же совсем другие.
— Все мы думаем, что мы — «другие», пока не обнаруживаем, что все мы очень похожи. Вы похожи на меня, дочь моя, дофин — на своего отца.
— Но король — совершенно особенный человек.
— В ранней молодости он тоже был очень верным и преданным. А потом появились все эти женщины...
— Вы хотите сказать, что и мой Луи станет таким же?..
— Кто знает, дитя мое? Человек должен быть готов ко всему.
— Я этого не переживу!
— Нет, переживете, как пережила я.
— Спасибо, Ваше Величество, вы так меня успокаиваете!
— А может быть, это вы утешаете меня. Моя печаль была схожа с вашей. И хватит плакать; слезами горю не поможешь. Королевы... Жены дофинов... В конце концов, мы смиряемся с нашей участью, учимся принимать то, что сулит нам судьба.
— Я знаю, Ваше Величество.
— Вы не должны демонстрировать ему свое горе и разочарование. Вы должны оставаться его другом, и если у вас хватит мудрости, вы не утратите его привязанности.
— Вы не понимаете! — в отчаянии воскликнула Мария Жозефина. — Все было так хорошо, и вдруг... все превратилось в прах.
— И все же не подавайте вида, дочь моя. Запомните мой сонет. Если бы я была мудрее, я не была бы так несчастлива сейчас. Я покажу вам кое-что. Сегодня я получила от короля письмо — мы ведь общаемся с ним исключительно письмами. Он больше со мной и не разговаривает, — голос королевы слегка дрогнул. — Но это письмо... Знаете, что в нем? В нем король требует, чтобы я назначила одну особу моей придворной дамой.
— И эта особа?..
— Совершенно верно, мадам де Помпадур. Ему недостаточно превозносить ее при каждой возможности, он хочет, чтобы и я это делала.
Мария Жозефина вскочила:
— Я бы не стала этого делать! Если бы он привел эту женщину ко мне...
— А вы хотите знать, как я ответила на это требование?
— Да, Ваше Величество.
— Я написала ему, что Царь Небесный дает мне силы сносить все тяготы и что я всегда буду подчиняться требованиям моего короля земного.
Дофина стиснула кулачки:
— Значит, вы не любите его так сильно, как я люблю дофина!
— Милое мое дитя, успокойтесь, — ответила королева. — Со временем вы научитесь переносить все тяготы, как научилась переносить их я. Вы знаете, что такие, как мы, от рождения лишены права на жалобы.
И Мария Жозефина вновь опустилась на ковер и уткнулась лицом в колени королевы.
Мария Лещинская печально улыбнулась и нежно погладила свою невестку.
В народе царило смятение: Франция находится в состоянии войны, а Австрия — ее союзник! Такой поворот в политике было трудно осознать, поскольку Австрия долгое время была врагом и французы научились ей не доверять. Франция вела войну в колониях и войну в Европе, а это означало ужесточение налогов. Люди не хотели войны, они хотели хлеба.
Более того: мадам де Помпадур стала придворной дамой королевы и всячески демонстрировала свое благочестие. Люди не доверяли мадам де Помпадур, люди не уважали короля.
Ну конечно, мадам де Помпадур — вот кто первый министр королевства, а Франция ввязалась в войну на двух фронтах.
Да, говорили в Париже, для нас наступили печальные времена.
ОЛЕНИЙ ПАРК