На парижан произвели благоприятное впечатление полные достоинства манеры мадам Калас, и Шуазель не сомневался, что поддержка парижан ему обеспечена.
Все это происходило, когда дофин был еще жив, и супруга дофина знала, что ее муж следит за делом Каласа с большим интересом.
В постигшем ее горе она забыла об историй с Каласом и о том, что дело это все еще остается нерешенным.
Теперь, когда король сказал ей, что хочет быть ее другом, она узнала, что вердикт был вынесен в пользу мадам Калас, которой выплатили денежную компенсацию и разрешили пользоваться фамильным гербом. Это было равносильно признанию, что мужа мадам Калас осудили и казнили несправедливо.
Вольтер ликовал. Он доказал силу своего пера. С тех пор, с 1765 года, преследования протестантов во Франции прекратились.
Узнав о том, как развивались события, вдова дофина приняла свое решение. Теперь она знала, что будет делать.
Исход дела Каласа стал еще одним ударом по тем предрассудкам, которые отстаивал дофин. Вольтер, известный всем как атеист, и Шуазель, ходивший в церковь лишь потому, что этого требовал этикет, повергли в прах все то, что составляло смысл деятельности покойного дофина.
Если раньше у Марии Жозефины были какие-то сомнения, то теперь от них не осталось и следа. Она действовать будет так, как действовал бы ее муж, будь он жив. Она не успокоится, пока не добьется падения герцога де Шуазеля. Таково было решение вдовы дофина.
***Быстро осознав, какого врага нажил он в лице вдовы дофина, герцог де Шуазель встревожился. Он разыскал свою сестру и предложил ей прогуляться в саду. Их беседа, объяснил он сестре, не предназначена для чужих ушей.
Прогуливаясь, они остановились у фонтана, и Шуазель сказал:
— У меня возникли серьезные опасения, связанные с вдовой дофина.
— Этой маленькой глупышкой?
— Да, — буркнул недовольно Шуазель.
— Вот уж кто размазня — так это она, — сказала герцогиня де Грамон. — Ни рыба ни мясо.
— А вы заметили, сестра, как король привязан к ней?
— Король? К ней?
Шуазель не удержался от смеха:
— Если вы подумали, что он решил сделать ее своей любовницей, то нет. Но у него сейчас тяжело на душе, он не может забыть маркизу и ищет утешения. Мария Жозефина же, как и подобает добродетельной вдове, скорбит, о своем муже. Ну вот они и положили головы друг другу на плечо и льют слезы по утраченным возлюбленным. Трогательный союз!
— Подумаешь! — фыркнула герцогиня. — Да ему это через неделю наскучит, ну, может, через две.
— Вполне возможно, — согласился герцог, — но главные события могут как раз и произойти в течение этой недели или двух. С тех пор как мадам Калас восстановлена в своих правах, вдове дофина неймется расправиться со мной.
— Комариные укусы!
— Не забывайте, сестра, и малюсенькие насекомые бывают ядовитыми.
— Что вы намерены предпринять?
— Ослабить привязанность короля к снохе. Стереть слезы жалости с его глаз. Пусть увидит ее в истинном свете. Иными словами, надо сделать так, чтобы король относился к ней так же пренебрежительно, как и прежде, когда был жив боготворимый ею дофин.
— И как вы это сделаете?
— Найду ему другого утешителя, вернее, утешительницу.
— Вы уже выбрали ее?
— Мы оба давно уже выбрали ее. Скажите мне, сестра, король проявляет к вам какой-нибудь интерес?
— Почти никакого. Единственная женщина, которой он сейчас, кажется, интересуется, — юная Этьеннет Мюзелье. Я слышала, она беременна.
— Такая женщина — нам не помеха.
— Да, но сейчас она вполне устраивает короля.
— А на вас он, стало быть, не обращает внимания?
— Не больше, чем на любую другую женщину при дворе. Правда, графиня Эспарбе женщина очень подозрительная.
— Надо будет внимательно присмотреться к ней. Мне кажется, Луи способен соблазниться женщиной и оставаться потом в любовной связи с ней еще очень долго просто по привычке. Вы же знаете, он не расставался с мадам де Помпадур главным образом потому, что привык к ней.
— Что вы предлагаете?
— Вот что. Сегодня ночью я сделаю все возможное, чтобы как следует напоить его. После ритуала отхода ко сну будьте готовы проскользнуть к нему в опочивальню по ведущей туда потайной лестнице.
— А как быть с Ле Белем, Шампло и всеми остальными?
— Предоставьте это мне. Ле Бель — единственный, с кем нам придется считаться. Я скажу ему, что слышал об одной красотке, которая могла бы заинтересовать короля. Пока он будет отсутствовать, разыскивая ее, вы проникнете в королевскую опочивальню.