История ракетной техники не знает другого конструктора, который за два года успел бы сделать так много, как Исаев. Этот успех наращивался, дав Исаеву моральное право осудить немецкую трофейную технику. Исаев высказался против копирования трофейного двигателя «Фау-2» тотчас же после доставки его из Польши. Впоследствии Исаев напишет: ((Конструкторы нашего ОКБ были знакомы с некоторыми образцами немецкой ракетной техники. Мы не пошли по пути воспроизведения этих образцов. Ужасно тяжелая камера, чудовищный турбонасосный агрегат — нам были не по душе эти трофеи».
Высказывания Исаева проливают новый свет на становление послевоенной ракетной техники. То, что «Фау-2», высшее завоевание гитлеровских конструкторов, была изучена инженерами стран-победительниц, общеизвестно. Известно и то, что работы над ней были продолжены в Америке главным конструктором «Фау-2» Вернером фон Брауном, которому еще при освоении серийного производства этих ракет в гитлеровском рейхе пришлось внести в первоначальный проект 65 тысяч поправок.
Отказываться от опыта немцев, особенно ценного в силу его негативности, было бы неправильно. Не зря говорят, что умный учится на чужих ошибках, а дурак — на своих. «Фау-2» воспроизвели, исследовали и через год заменили новой, гораздо более совершенной ракетой С. П. Королева.
((ОКБ еще осенью 1944 года, — писал Исаев, — начало определять свою настоящую техническую линию, свою перспективу. Все больше и больше прояснялось, что она лежит не в многоресурсных двигателях, а в двигателях разового применения (то есть не в самолетных двигателях, а в двигателях ракет. — М. А.). И в соответствии с этим начались поиски таких решений, которые отвечали этой задаче. Параллельно с отработкой РД-1М вели другую работу. К ней-то и лежала душа; она-то и поглотила целиком все творческие силы коллектива».
Дорога, которой двинулся коллектив Исаева, была вовсе нехоженей. Один из огневиков исаевско- го коллектива вспоминает, как в начале пятидесятых годов, когда дело еще только ставилось и неудача за неудачей преследовали людей, гонявших новый двигатель на стенде, Исаев, хмуро выслушав очередной доклад испытателей, сказал:
— Если бы все было просто, нас бы здесь не держали!
Слова запомнились. И всякий раз, когда огонь не поддавался укрощению, испытатели повторяли их.
Техническое оснащение ОКБ было минимальным (как заметил Исаев, «конструкторы не были развращены производством»). Отсюда стремление к простоте и так часто сопутствующей ей надежности. Исаев вспоминал об этой работе с законной гордостью.
Он считал ее началом формирования традиций своего коллектива. Создав двигатель У-1250, Исаев не случайно ввел в его название букву «У». Она обозначала «упрощенный». Исаев считал, что этот двигатель не только «создал ОКБ определенную репутацию», но и утвердил «генеральную техническую линию». Принципам простоты и надежности исаев- ский коллектив никогда не изменял.
Этот двигатель, сделанный Исаевым «для души», настолько опередил время, что ему пришлось дожидаться своего часа. Алексей Михайлович вспоминал об этом в присущих ему выражениях:
«В тот период для этого двигателя (1946 года) и объектов-то ракетной техники практически не было. Ракетные ОКБ еще не были практически организованы, но чувствовалось, что их организация не за горами. Герои нашего повествования, почувствовав, что им удалось в части двигателей взять быка за рога, готовились к будущим заказам, которые, как они предполагали, должны были охватить все классы ракет».
У-1250 — основоположник целой династии ЖРД, прародитель конструкций, нашедших практическое применение. Одним из его первых потомков стал двигатель У-400-1, над которым начали работать в конце 1946 года, проектируя его для летающей модели сверхзвукового самолета Матуса Рувимовича Бисновата.
Вспоминая об этой работе, Исаев заметил: «История не сохранила сколько-нибудь крупных неудач». И действительно, все шло гладко, больше того — успешно. 3 июня 1948 года «Правда» опубликовала постановление Совета Министров СССР о премиях, которыми государство отметило авторов выдающихся изобретений и коренных усовершенствований, сделанных в 1947 году. Под номером 28 этого обширного списка сообщалось, что премия присуждена Исаеву Алексею Михайловичу, главному конструктору по моторостроению, за разработку конструкции нового двигателя самолетов. К этому газетному сообщению добавим: выдвинул Алексея Михайловича на премию тот, кого впоследствии назовут теоретиком космонавтики, — Мстислав Всеволодович Келдыш.