— Что-то вроде того, — ответил я.
«На всякий пожарный» — возможно, не самый лучший девиз для моих сборов. Даже груз навьюченного верблюда по сравнению с моим багажом казался просто ручной кладью. Но так как я путешествовал в своей жизни довольно редко, у меня было очень мало опыта по сбору вещей в дорогу. Среди многих привычек, которыми одинокий человек обрастаете годами, появляется также привязанность к вещам, которых особенно не хватает на вражеской территории. Даже во время путешествия я не хотел отказывать себе в удовольствии ухаживать за своими неврозами, как дотошный садовник. Если, к примеру, у меня не оказывалось под головой двух подушек, то сон шел коту под хвост. А какой из мотелей или даже гостиниц предлагает больше одной? Именно поэтому моя любимая подушка следовала за мной. А она была не из маленьких. И еще много подобных вещей.
Особую проблему создавали книги: большие талмуды о Колридже и его времени. Записные книжки (тоже не из маленьких). Конечно, его стихи и проза. Многочисленные дневники Дороти, собрания сочинений Вильяма. Все это собиралось постепенно у меня в комнате и ждало моего решения. «Я экономлю место, — подумал я, — или время?» В конце концов я собрал все материалы в огромный чемодан, достававший аж до подбородка.
На контроле в аэропорту Швехат весьма милая дама из авиакомпании несколько минут ждала остальных членов моей семьи. Наконец до нее дошло.
Во время полета в Манчестер я еще раз попытался набросать план комнаты, что оказалось нелегкой задачей, особенно на нестабильном раскладном столике, который к тому же в разложенном состоянии упирался мне прямо в живот. В конце концов мне удалось зафиксировать его между двумя жировыми складками и сделать пару исправлений. За окном проплывали скомканные облака — выброшенные одноразовые носовые платочки. Или мордочки щенков боксера, нарисованные любящим животных богом облаков.
В Манчестере я был приятно удивлен тем, что ни один предмет из моего скарба не затерялся в багажном отделении. Два автопогрузчика облегчили мне путь к железнодорожной станции. Однако, доверившись путеводителю, я оставил надежду ехать через Виндермир, чтобы там поднять бокальчик за здоровье мистера Отшельника. Я взял билет на поезд прямо от аэропорта Манчестера в Пенрит, который позволил мне сэкономить почти два часа. Как сказал бы Даниель, «прагматик одержал победу над романтиком».
Заручившись поддержкой дружелюбного татуированного великана в майке «Секс пистолс», я погрузил весь свой багаж в купе. В итоге в шестиместном купе место осталось только для меня.
В одном неясном сне астенический мужчина в черной шляпе пригласил меня в кабинет в Грета-холле. И вот она, моя комната, правда, тускло освещенная, но сомнений никаких. Я сразу узнал ее. Внутри двигались две тени. Одна из них зажгла свечу, и теплый свет начал обволакивать нас. Колридж сидел за столом и обматывал опухшие ноги тряпками — что это за запах? Уксус? И почему в комнате стоит платяной шкаф, справа в углу? Ах, это Вордсворт наклонился к моему открытому чемодану и распаковывал для меня вещи. Как трогательно! Кто-то тряхнул меня за руку. Скорее всего хозяин дома астенического телосложения. Вдруг на голове у него возникла фуражка проводника, и он сказал: «Пенрит».
Самое обидное во снах — начало дня.
В автобусе из Пенрита в Кесвик мое любопытство к ландшафту, приводившему Колриджа в такой восторг, резко спало. Бог облаков прекратил рисовать на небе мордочки щенков и обрушил на землю водные потоки их серых цементных мешков. Известные горы не были освещены и представляли собой только унылые черно-белые размытые кучи.
И вот я стою в окружении моих молчаливых попутчиков на вокзале в Кесвике. Я наконец-то приехал.
Теперь нужно отправляться на поиски ночлега. В сентябре не должно было возникнуть никаких проблем н поиске подходящего пристанища. Тем более в таком месте, где на каждой второй двери висела табличка: «Ночлег и завтрак».
2
И вот я уже вскарабкиваюсь натри ступени приглянувшегося мне домика, подхожу к входной двери, отставляю свои сумки и чемоданы и закуриваю сигарету. Звоню в дверь.
Открывает очень милая женщина — администратор, выслушивает мой вопрос о том, есть ли комната на одного. Потом она демонстративно кашляет и вежливо отвечает мне:
— Sorry, sir, we don't allow smoking.[85]
Этот ритуал повторялся на протяжении последующих трех часов, правда, во все более короткой форме. И если в начале моих поисков я вступал в диалог полными вопросительными предложениями, то к концу я прямо с порога уже более сомнительных приютов требовал ответа короткими эллиптическими предложениями, а-ля: «is it possible?…»[86] или «do you mind?…».[87] В конце концов я позвонил в дверь очень убогого домика. Предвосхищая появление розовощекой администраторши, я рефлекторно достал зажигалку и покорно ждал ее «No!» с отвращением в голосе.