— Ты почувствовала боль? — он подхватил жену под локоть, заглядывая ей в глаза. — Может, тебе прилечь?
— Не стоит, пройдет. Но что-то во мне происходит. Ты обещал показать меня выдающемуся гинекологу.
— Сегодня уже поздно, а вот назавтра — давай выясним, на который час он назначит прием, — Борис взял сотовый телефон и набрал номер. Никто не отвечал.
— Что-то я не верю никаким светилам, — раздражаясь на затянувшийся ответ, сказала Евгения, нетерпеливо прохаживаясь по офису, разминаясь от долгого сидения за компьютером.
— Видимо, обедают. Дозвонимся чуть позднее, — заботливо ответил Борис. — Только ты, пожалуйста, не волнуйся. Кстати, завтра у меня аудиенция с Сергеем Петровичем, он прошлый раз интересовался твоим самочувствием. Я поражаюсь его чуткости. Минут пять расспрашивал о тебе.
— Не спроста это он, — сделала заключение Евгения.
— С чего ты взяла? Нормальное человеческое внимание, он же тебя знает. Идем на кухню, пора и нам обедать.
Борис осторожно повел жену на кухню, где прибавились небольшой холодильник и мини-электроплита. Набрав в электрочайник воды, Борис включил его в розетку, а Евгения тяжело опустилась на стул. Ее знобило и кружилась голова.
— Что бы ты поела, милая? — участливо спросил Борис. — Может, выпьешь виноградного сока. Я сегодня прихватил пару упаковок.
— Пожалуй, выпью, — согласилась Евгения, и пока Борис доставал сок из холодильника, спросила: — Сергея Петровича интересовало исключительно мое самочувствие или как я освоилась с новой работой?
— И то и другое, но, пожалуй, больше самочувствие.
— Ты сказал о беременности?
— Нет, зачем преждевременно посвящать его в такие интимные дела?
— Тогда странно, с чего бы?
— Женя, но он хорошо знает, какая у тебя на душе травма, интересуется: зарубцевалась ли, или еще кровоточит? Время, действительно, прошло не так много.
— Он осуждает меня за легкомыслие. Не так ли?
— Глупости говоришь, моя дорогая женушка. Он хорошо знает твою роль в моей судьбе. Пей сок, а я займусь беконом. Ты же его любишь.
— Возьми меня завтра с собой на встречу с Сергеем Петровичем, я хочу задать ему один вопрос.
— Ты не хочешь его обсудить со мной? — удивился Борис, понижая голос.
— Тебе не стоит обижаться.
— Милая Женечка, я не обижаюсь, тем более твердо знаю, что из обиды трудно извлечь какой-то толк. Скорее, я огорчаюсь за твое расстроенное самочувствие. Вот и кипяточек поспел, пока заваривается чай, звякну-ка я еще. — Борис набрал номер. И ему ответили.
— Это Петраков Борис, протеже генерала Климова, Юрий Александрович согласен принять мою жену в любое время, завтра можно?
— Посмотрим, я вношу вас в список пациентов, если не вычеркнет, то я сообщу сегодня после шестнадцати часов. Вас это устраивает? — услышал он ответ.
— Вполне, — удовлетворенно сказал Борис, и, убрав телефон, проинформировал жену. — Записали на завтра, позвонят с уточнениями после шестнадцати часов. Вот что значит частная практика.
— Он тебе чем-то обязан?
— Не мне, Сергею Петровичу.
— Странно. Генерал — ясновидящий.
— Думаю, Климов наделен этим божественным даром, но в данном случае он, как своим близким людям, рекомендует толкового специалиста. Что ж тут странного, моя милая? — Борис налил чай в чашки, подал жене ломтик хлеба с беконом. — Приятного аппетита, Женя. Не хмурь свои голубые полтинники, которые я так люблю, что готов съесть за чаем.
Евгения кисло улыбнулась мужу, взяла хлеб и принялась сосредоточенно жевать, силясь прогнать нарастающую тревогу за свою беременность, которую она, откровенно говоря, не ощущала, за исключением прервавшегося цикла очищения женского организма. Борису подавленность жены не нравилась.
Сергей Петрович вскинул брови, когда Борис Петраков протянул ему брошюру Бандажевского. Именно ту, которую хотел прочесть, когда узнал об ученом и решил привлечь к делу Петракова. Очерки Бандажевского он, к сожалению, не читал, знал лишь их суть, но не сомневался в достоверности выводов ученого и принял их к сведению, отложив в уголок памяти. Столкнувшись с протестами родителей против захлестнувшего их детей инфаркта миокарда, многочисленных заявлений провести расследование гибели от подозрительных сердечных приступов сыновей и дочерей; доносящихся воплей молодых мамаш из роддомов по случаю рождения детей с генетическими отклонениями: расщелин, аномалий костей, шестипалых, нередко с отсутствием головного мозга — анэнцефалии, неразвитыми конечностями, и опять же требований провести расследование причин, он тогда вспомнил Евгению Кузнецову, которая, к сожалению, очаровала его любимца и вышла за него замуж. Если откровенно, в душе не одобрял этот союз. Беря в руки брошюру, генерал подумал: