Надеюсь, письмо получилось не слишком истеричным. Но я действительно беспокоюсь.
Твоя любящая Эннэлис."
Я запечатала письмо.
Завтра среда. Один из тех дней, когда уходил дилижанс, а дилижанс увозил в почту в Сидней, а оттуда - в Англию. Пройдет много времени, пока письмо дойдет до Реймонда, однако его надо было отправить в тот же день, и я должна была попасть в гостиницу к десяти часам. Нельзя было пропустить дилижанс.
Один из пастухов отвозил почту в городок и забирал то, что приходило. Однако это письмо я ему доверять не собиралась. Уильям Грэнвилл мог полюбопытствовать, что это я там написала. Я вполне могла заподозрить его в том, что он вскрывает письма и читает их. Я была уверена, что он ни перед чем не остановится.
Я снова легла в постель. Все то время, что я писала, из коридора не доносилось ни звука, а ведь я была начеку и прислушивалась. Итак, Уильям Грэнвилл проводит ночь с экономкой.
Наконец, я заснула.
Проснулась я рано - наверное, события прошедшей ночи постоянно преследовали меня.
Я спустилась вниз. Миссис Мейкен не было там, как обычно. Очаг не был разожжен. Однако в кухне имелась маленькая спиртовка, так что я сварила себе кофе и вчерашнюю лепешку намазала маслом. Этого должно было быть достаточно. Ко мне присоединилась Фелисити. Мне показалось, что выглядела она немного лучше. В прошедшую ночь супруг не почтил ее своим вниманием, и, видимо, для - бедняжки это было большим облегчением. Я подумала, что она была бы счастлива, если бы муж все свои ночи проводил у экономки. Я заметила:
- Мне вздумалось покататься верхом с утра пораньше. Я написала письмо и хочу отвезти его в город. Сегодня среда, и в Сидней идет дилижанс.
- Я поеду с тобой, - решила Фелисити.
- Хорошо. Тогда переодевайся побыстрее. Мы отправились в путь.
- А почему ты не хочешь поручить письмо кому-нибудь из мужчин?
- Хочу поймать дилижанс. Бог знает, когда он приедет сюда.
- Но ведь ждать пришлось бы всего лишь до субботы.
- А я хочу отправить его немедленно.
Фелисити зашла со мной в гостиницу. Там на конторке, было небольшое отделение, куда складывалась и где выдавалась почта. Когда я отдавала письмо, Фелисити бросила на него взгляд. Стало быть, теперь она знала, что я писала Реймонду. Что ж, в этом не было ничего необычного. В конце концов, мы были помолвлены, хоть и неофициально, так что, вполне естественно, я могла написать ему. Интересно, что бы сказала Фелисити, узнай она, каково было содержание письма.
Отправив письмо, я почувствовала себя лучше. С моих плеч словно частично сняли груз ответственности, хотя пройдет много недель, прежде чем письмо дойдет до Реймонда и еще больше - прежде чем я получу ответ. Но все же я хоть что-то сделала. Я предприняла какие-то действия, а от этого мне всегда становилось легче.
***
В тот день нам улыбнулась удача. В середине дня в имение приехал молодой овчар-стажер. Это был юный ученик, изучавший австралийские методы овцеводства, и в его обязанности входило объезжать имение и смотреть, чтобы с овцами ничего не случилось, ибо овец было так много, а пастбища - столь обширны, что такие рейды были просто необходимы, чтобы содержать все в порядке. Юноша был очень молод, только-только приехал из Англии и горел желанием освоить бизнес, как я предполагала, в надежде, что когда-нибудь обзаведется собственным имением вроде этого. Он уехал еще до нашего прибытия в сопровождении Уоллу - аборигена, в чьи обязанности входило обучать юношу. Уоллу был одним из самых надежных работников и прослужил в имении три года для аборигена это считалось много. Говорили, что у них врожденная страсть к бродяжничеству. Это называлось "прогулкой по окрестностям", и в один прекрасный день абориген мог вдруг бросить любую работу без предупреждения, уйти и не появляться месяцами - а порою, и никогда больше.
Уоллу отправился с юношей, и тут вдруг ему пришло в голову "прогуляться". Он бросил молодого человека, оставив его блуждать по незнакомой местности. Вот почему юноша задержался с возвращением.
Уильям Грэнвилл был сильно озабочен рассказом молодого овчара. Юноша мог не знать местности, зато разбирался в овцах. Он обнаружил, что некоторым из них необходима срочная помощь, пока они не погибли, и кроме того, кое-где ограда нуждалась в более серьезном ремонте, чем тот, что он произвел.
Вот нам и улыбнулась удача, поскольку Уильям Грэнвилл собрался ехать в рейд по имению в сопровождении троих мужчин и юного овчара. Он сообщил, что будет отсутствовать целую неделю.
Настроение у меня сразу улучшилось. Целая неделя без него! Я могла немного повременить со своим решением. А в это время мое письмо будет идти к Реймонду.
Уильям Грэнвилл должен был уехать в тот же день, и я с радостью в сердце наблюдала за их отъездом.
Фелисити просто преобразилась. Она словно ожила, и только теперь я поняла, насколько скована страхом она была все это время. Я боялась даже думать, что она пережила за время своего замужества.
В ту ночь я спала мирно. Никаких дурных предчувствий, ни ожидания, когда он окажется, наконец, в своей комнате.
***
На следующее утро мы отправились верхом. День был прекрасный. Мы объехали городок стороной и направились к ручью. Это было прелестное местечко - оазис среди колючего кустарника. Журчащий ручей поблескивал серебром на солнце, а вдалеке виднелась роща призрачных эвкалиптов.
- Я бы наслаждалась всем этим, - призналась я, - если бы...
Я произнесла эти слова, не подумав. Фелисити закончила:
- Ты хочешь сказать - при других обстоятельствах.
- Мне бы хотелось разведать эту страну. Хотелось бы отыскать Голубые горы и исследовать их. По ту сторону находится Бэтхерст. Говорят, много лет считалось, что горы населены злыми духами, которые никогда не позволят человеку пройти их. А по ту сторону лежит Бэтхерст, и удивительная страна овец.
- Да, - отозвалась Фелисити. - Мне бы тоже хотелось их исследовать.
Она тоскливо смотрела на горизонт. Я хотела завести разговор о своем отъезде, когда Фелисити немного успокоится, но мне как-то не хотелось портить сегодняшний день - наш первый день свободы. Впереди у нас была целая неделя.
- Может быть, однажды нам это удастся, - сказала я.
- Ты ведь собираешься уезжать, да? Фелисити сама затронула эту тему, стало быть, надо было поговорить об этом.
- Ну, мне придется это сделать, верно? Здесь же не мой дом.
- Ты, наверное, вернешься в Англию и выйдешь замуж за Реймонда. По-моему, ты самый счастливый человек на свете.
- Никогда не знаешь, как все обернется.
- Эннэлис, что мне делать?
- Ты о чем?
- Обо всем. О своей жизни. Я не могу выносить этот дом. Не могу выносить... его. Я понятия не имела, что супружеская жизнь такая. Что надо делать такие вещи... я понятия об этом не имела.
- Хочешь поговорить об этом?
- Не могу заставить себя обсуждать. Это неописуемо. Каждая ночь.
- Прошлой ночью,... - начала я.
- Прошлой ночью? - быстро переспросила Фелисити. Я ответила:
- Я все знаю. Я слышала, как он вышел из твоей комнаты. Он отправился к миссис Мейкен. Фелисити кивнула:
- Я была так рада. Я благодарила Бога. Эннэлис, ты даже не можешь себе представить.
- По-моему, могу.
- Я думала...
- Это было жестокое пробуждение.
- Если бы ты только знала! Я ведь думала, это будет прекрасно. Романтично... Но сам Уильям мне никогда не был нужен.
- Я знаю. Ты ведь говорила, что есть другой человек, которого ты любишь.
- Он никогда бы не позволил себе такого. Иногда мне кажется, я сойду с ума. Я просто не могу этого вынести.
- Постарайся успокоиться. Впереди еще целая неделя. Давай подумаем, что мы можем сделать. Поедем завтра в городок. В Сидней уходит дилижанс. Мы можем сесть в него и удрать отсюда.
- Он мой муж, Эннэлис. Я замужем за ним.
- Это не значит, что ты должна терпеть унижения, которым он тебя подвергает.
- Но я же его жена.