В тот вечер в доме было много работников. Они сидели на воздухе, ели и пили.
Уильям Грэнвилл поднялся к себе за полночь.
Я слышала, как он нетвердым шагом взбирается по ступенькам и вваливается в спальню.
Я не могла заснуть, думая о Фелисити, у которой не хватило смелости усколъзнутъ, пока была возможность.
Что-то с ней будет, думала я.
И мне пришло в голову, что в один, прекрасный день она действительно уйдет и заблудится или утопится в ручье. Могло дойти и до такого. Однако скорее всего она смирится, будет рожать одного ребенка за другим, утратит свою прелесть и станет рыхлой, измученной, павшей духом женщиной, терпящей навязанную ей жестокую жизнь и принимающей ее как должное.
***
Миновала еще неделя. Я пробыла в этом доме уже три недели. Казалось невероятным, что я смогла продержаться здесь так долго. Может быть, в Сидней уже вернулся Дэвид Гутеридж. Что бы ни случилось, скоро я уеду. Я настою на этом. Скажу Фелисити, что либо она едет со мной, либо я прощаюсь.
Однажды вечером в воскресенье я услышала внизу сильный шум. Выглянув из окна, я увидела группу людей, возбужденно переговаривавшихся друг с другом.
Уильям Грэнвилл вышел к ним. Я слышала обрывки разговора:
- У Пикерингов... Бандиты... То-то и оно... Одни женщины... Все мужчины были на работе... миссис Пикеринг и две ее дочки...
- Так ведь они еще совсем девчонки... Сдается мне, одной четырнадцать, другой - тринадцать.
- Вот дьяволы, - выругался один из мужчин.
- Говорят, пятеро их было.
- Пятеро на трех женщин... Господи!
- Разграбили все подчистую... забрали все до последнего пенни... Не известно, выживет ли миссис Пикеринг. Бедная женщина... смотреть, как эти подонки балуются с ее дочками.
- Кто они? Кто-нибудь узнал их?
- Ни одной зацепки. Знают только, что это банда, говорят, разбойничают в округе. Ни одна женщина теперь не может спать спокойно. Так-то вот.
Я отпрянула.
Какая ужасная история! Скажу Фелисити, что надо планировать отъезд немедленно.
Повсюду только и разговоров было, что об этом жутком происшествии. Уильям Грэнвилл съездил в городок и, вернувшись, велел нам с Фелисити спуститься в гостиную. - На столе лежали несколько пистолетов.
Уильям Грэнвилл бросил на меня сардонический взгляд.
- Насколько хорошо вы умеете стрелять?
- Я? Никогда не держала в руках оружия.
- Что ж, тогда придется кое-чему научиться.
Он положил руку на плечо Фелисити. Она чуть вздрогнула. Грэнвилл, видимо, тоже это заметил, потому что, засунул пальцы за ворот ее корсажа, словно наказывая. Фелисити стояла совершенно пассивно.
- А ты, любовь моя, хорошо умеешь обращаться с оружием?
- Совсем не умею.
- Я так и думал. Что ж, придется учиться! Вы ведь слышали, что случилось у Пикерингов. По округе рыскают бандиты. Они грабят и питают слабость к дамочкам вроде вас. Вам бы это не понравилось. Совсем не понравилось. Так что придется учиться стрелять, и если кто-то из них приблизится к вам, придется воспользоваться оружием. Здесь нечего робеть. Они могут явиться среди бела дня. Налетают, когда думают, что в доме одни женщины. А вы пригрозите им пистолетом и, если надо будет, выстрелите. Понятно?
- Да, - отозвалась я. - Понимаю. Уильям Грэнвилл кивнул и ухмыльнулся.
- Вот и отлично, - объявил он. - А теперь я хочу, чтобы вы прямо сейчас начали тренироваться. Я научу вас, как пользоваться пистолетом. Моя дорогая жена скорее всего будет направлять его на себя. Вот, любовь моя, это ствол пистолета - из него стреляют.
Фелисити осталась совершенно безучастной.
- А теперь поупражняемся. Прямо сейчас не откладывая. Берите каждая по пистолету. Теперь они ваши. И будут с вами всюду. Когда ездите верхом и когда сидите дома. Вам придется надеть ремни, чтобы носить их. Ни в коем случае не оставляйте пистолеты, пока этих подонков не найдут. А теперь пошли на улицу. Будем учиться.
Неподалеку от дома к кусту прикрепили металлическую пластину.
Миссис Мейкен тоже была с нами. Она оказалась хорошим стрелком.
Я довольно быстро овладела этим искусством. В глаз быку я, может, и не попала бы, зато все мои выстрелы попадали в пластину.
Грэнвилл похвалил меня:
- Неплохо. Совсем неплохо. Держите вот так. Крепче. - Его пальцы сомкнулись поверх моих. Он знал, что мне противно его прикосновение, и я была уверена, что ему это доставляет удовольствие. В нем было что-то от садиста.
Фелисити все время целилась мимо. Грэнвилл саркастически заметил:
- Нам следует поостеречься, когда у моей дорогой жены в руках оружие.
Когда первый урок подошел к концу, я, по крайней мере, умела заряжать пистолет и обращаться с ним.
- Вам надо упражняться каждый день, - сказал мне Грэнвилл. - Из вас получится хороший стрелок.
- Благодарю вас, - холодно ответила я.
Грэнвилл вернулся в дом. Вид у Фелисити был пришибленный. Ее муж наслаждался, унижая ее, и я была уверена - она боялась его больше, чем бандитов.
Стрельба заинтересовала меня, и я с удовольствием упражнялась. Я спала с пистолетом под боком, так что мне стоило только протянуть руку, чтобы взять его. Выезжая верхом, я пристегивала пистолет ремнем. Поразительно, какое он создавал чувство безопасности.
У меня действительно неплохо получается. Я могла выхватить пистолет и быстро выстрелить, прицелившись всего за несколько секунд. Фелисити же была безнадежна. Она боялась пистолета так же, как и всего остального здесь.
Спустя два дня после нашего урока я вышла поупражняться. В доме было тихо. Фелисити, наверное, спит, решила я. Она часто бывала измученной, мне казалось, больше из-за мужа, чем от жары.
Кто-то подошел и встал рядом со мной. Я знала, что это Грэнвилл, и продолжала стрелять.
- Хорошо, - одобрил он. - Отлично. Вы совсем неплохой стрелок. Впрочем, я так и думал.
Я засунула пистолет за пояс и повернулась, собираясь уйти.
- Вы замечательная женщина, мисс Эннэлис, - заявил Грэнвилл. - И больше подходите для жизни здесь.
- Не согласна, - отрезала я.
- Мне показалось, вы здесь неплохо осваиваетесь.
- Вот уж нет. Я скоро уеду.
- Моя дорогая жена настаивает, чтобы вы остались, не так ли?
- Она очень гостеприимна.
- Надеюсь, я тоже. Это ведь, как вам известно, мое имение. И у меня нет желания, чтобы вы уезжали. Мне нравится, что вы здесь.
- Благодарю вас, - ответила я и сделала шаг по направлению к дому.
Грэнвилл встал передо мной, загораживая мне путь.
- Жаль, что я не встретил вас первой, - заявил он. Я подняла брови, притворяясь, что не понимаю, о чем он говорит.
- До моей дорогой жены, - пояснил он. - Мне следовало сделать предложение вам.
- У вас бы ничего не вышло.
- Ну, не знаю. У наемного общего.
- У нас нет ничего общего, насколько я могу судить.
- Вы мне нравитесь. В вас есть изюминка.
Я сделала еще шаг по направлению к дому, и он схватил меня за руку, вплотную приблизив свое лицо к моему. От сильного запаха виски меня замутило.
По-видимому, я выдала свои чувства, ибо он так стиснут мою руку, что мне стало больно.
- Будьте добры отпустить меня, - потребовала я. Он слегка ослабил хватку, но не выпустил руки.
- Мы могли бы неплохо поразвлечься вместе, - сообщил он.
- Я презираю вас, - отрезала я. - И воспользуюсь первой же возможностью, чтобы оставить этот дом. Грэнвилл расхохотался.
- Никуда вы не уедете, - заявил он. - Когда малютка Фелисити придет к вам со слезами, вы останетесь... еще на денек, потом еще. Я не против. Меня это устраивает. Я высоко вас ставлю. И мне хотелось бы многому научить вас.
- Оставьте это для своих друзей.
Я вырвала руку и вошла в дом. Мне было страшно. Завтра, пообещала я себе, поеду в городок и закажу место в дилижансе.
На душе у меня было очень тревожно. Я уже давно догадывалась, что он положил на меня свой похотливый глаз, но сегодня он впервые заговорил о своих чувствах.