Но сначала надо было пройти через еще одно испытание - похороны.
Сразу за городком находилось небольшое кладбище, и могила Уильяма Грэнвилла оказалась рядом с могилой миссис Пикеринг, не пережившей нападения бандитов.
Мы стояли вокруг могилы: Фелисити, миссис Мейкен, я и несколько мужчин. Кое-кто проехал много миль, чтобы присутствовать на похоронах. Фелисити очень сочувствовали, и я с тревогой следила за ней, опасаясь, что она утратит спокойствие и выдаст свои истинные чувства.
Все было совершенно не похоже на похороны дома: ни торжественных драпировок, ни одетых в черное служителей на церемонии, ни замысловато украшенных лошадей. Мы постарались надеть как можно больше черного, однако достать новую одежду было невозможно.
- Бедняга, - посочувствовала одна из женщин. - Убила бы этих бандитов. Как найдут их, так линчуют, помяните мое слово. Бедная миссис Пикеринг... ей-то что пришлось выстрадать! А теперь вот - мистер Грэнвилл.
Наше молчание было расценено как выражение скорби. Домой нас в багга доставил Слим.
Оказалось, что Уильям Грэнвилл в расчете на женитьбу на богатой женщине наделал много долгов. Их необходимо было уплатить, а сделать это можно было, только продав имение, после чего оставалось очень немного. Фелисити безучастно согласилась на все, что ей предлагали, и была только рада передать это дело в другие руки. Она сообщила мне, что ей ничего не надо из состояния покойного мужа. Единственное, чего она хотела, - это уехать, и чтобы все было так, словно этот брак вообще не существовал.
***
Я уложила наши вещи и сделала необходимые приготовления.
Фелисити не хотела оставаться в доме одна, в городок ехать она тоже не хотела. Прибыв туда, я была вынуждена оставить ее на некотором расстоянии. Фелисити не могла выносить соболезнований. Она пребывала в исключительно нервозном состоянии.
Я заказала места в дилижансе на среду. Это было спустя одиннадцать дней после смерти Уильяма Грэнвилла.
Фелисити была совершенно измучена, и я была рада этому, ибо по ночам она спала как убитая. Я обычно сидела у окна, наблюдая за ней, и старалась не рисовать в мозгу картины того, что она пережила в этой комнате.
Балкон починили. Я как-то зашла в ту комнату. Мне она показалась зловещей, ибо мне кое-что было известно о том, что здесь происходило. Я содрогнулась, глядя на коричневатые занавески на французских окнах, выходивших на балкон, большой шкаф, туалетный столик и два стула. Мой взгляд остановился на кровати, и я снова содрогнулась.
Я вышла на балкон и посмотрела вниз. Новые планки ярко выделялись на фоне старых.
Как все случилось? Возможно, однажды Фелисити мне все расскажет.
Спрашивать ее я никогда не стану.
В этом месте таилась какая-то угроза, и она сконцентрировалась в этой комнате. Именно здесь Фелисити пережила свое самое большое унижение.
Я вдруг словно похолодела. В голове у меня покалывало. Может, это то, что называют "волосы встали дыбом"?
Я была не одна.
Я круто развернулась, вцепившись в балкон, как это, наверное, сделал Уильям Грэнвилл. Я по-настоящему ожидала увидеть его в комнате с похотливой улыбочкой на лице.
Я смотрела в загадочные глаза миссис Мейкен.
- А, - сказала она, - решили в последний раз посмотреть на все тут? Я ответила:
- Балкон теперь, похоже, вполне прочен. - Мой голос звучал неестественно, на какой-то высокой ноте.
- Ужасная вещь случилась, - заметила миссис Мейкен. - Этим бандитам за многое придется ответить. Я кивнула.
- Здесь все станет по-другому.
- Да, наверное. А каковы ваши планы, миссис Мейкен?
- Я должна оставаться здесь, пока все не уберут Поверенные попросили. Кто-то же должен здесь быть... а в том виде, в каком сейчас миссис Грэнвилл.., - Это прекрасное решение. Но я имела в виду - потом?
- Я получила предложение от очень милого джентльмена из Сиднея. Домоправительницей и все такое Она снисходительно улыбалась мне.
- Я рада, - заметила я.
- А вы уедете. Что ж, для миссис Грэнвилл так будет лучше всего. Она ведь тут так и не обвыклась.
Миссис Мейкен с ностальгическим видом оглядела комнату, но было ясно, что она уже строит планы на жизнь. в доме милого джентльмена в Сиднее.
- Этих людей поймают, - сказала миссис Мейкен. - Уже бросили общий клич. И все настроены как никогда решительно. Подумать только, если бы мистер Грэнвилл не услышал тогда, как они бродят вокруг, он был бы сейчас с нами. Ну, а вы скоро уедете. Вы ведь собирались еще тогда, в понедельник... а потом вам пришлось еще немного побыть здесь, когда все случилось. Но если бы не эти люди...
- Да, конечно. - Я вернулась с балкона в комнату и, чтобы добраться до двери, мне надо было пройти мимо миссис Мейкен. Я все время представляла ее в этой комнате с Фелисити и Уильямом Грэнвиллом.
Миссис Мейкен бросила на меня подозрительный взгляд, и я подумала, уже не читает ли она мои мысли.
Она была очень неприятной особой. Но в среду мы уже будем далеко отсюда.
***
Наша последняя ночь. Фелисити лежала в кровати, но не спала.
Я сидела на стуле, наблюдая за ней. Кровать в действительности была недостаточно широка для двоих, и мне приходилось спать на краешке, чтобы не потревожить Фелисити.
К тому времени, когда я ложилась, она обычно уже крепко спала. По-моему, она была совершенно измучена страхом и переживаниями. Иногда я засиживалась за полночь у окна, глядя в темноту и думая о времени, проведенном здесь. С момента смерти Уильяма Грэнвилла все стало каким-то немного нереальным. Скоро воспоминания станут смутными: весь этот кошмар, гротеск, ужас, исчезающий из памяти при свете дня, - и мы вернемся к нормальной жизни.
По крайней мере, я надеялась, что так будет.
Сундуки Фелисити уже были отправлены в Сидней, где они останутся на складе до ее возвращения в Англию. Мой багаж и более легкие пожитки Фелисити находились в городке в ожидании погрузки в дилижанс, когда тот прибудет. Нам оставалось взять только ручную кладь.
Я подошла к окну и села. Спать не хотелось. Уеду отсюда - вот тогда и высплюсь.
И тут Фелисити заговорила:
- Почему ты сидишь у окна, Эннэлис?
- Мне не хочется спать. Это наша последняя ночь здесь, Фелисити. Я испытываю такое облегчение от того, что мы уезжаем вместе.
- Ох, Эннэлис, это было так ужасно, когда ты собралась уехать без меня.
- Я знаю. Но я должна была это сделать.
- Я понимаю.
Последовало короткое молчание, затем Фелисити произнесла:
- Все кончено. Даже как-то не верится.
- Осталось лишь завтрашнее утро. Мы уедем вовремя, чтобы попасть в дилижанс.
- И распрощаемся с этим местом навсегда.
- Навсегда. И тут же выбросим его из головы.
- Ты думаешь, нам это когда-нибудь удастся?
- Следует попытаться.
- Тебе легко.
- Со временем и тебе будет легко.
- Я никогда этого не забуду, Эннэлис.
- Наверное, воспоминания будут возвращаться. Но они будут становиться все слабее... все более далекими.
- Вряд ли это когда-нибудь произойдет - особенно, о той ночи.
- Да, конечно, на какое-то время... Но когда ты уедешь отсюда, они потихоньку рассеются. Обязательно, обещаю тебе.
- О той ночи - нет. Это останется навсегда - отпечаталось в моей памяти. Я этого никогда не забуду.
Я молчала, и Фелисити продолжала:
- Все было не так, как говорили, Эннэлис.
- Не так, - отозвалась я.
- Это было не так. Мне надо с кем-нибудь поделиться. Я не могу держать это в себе.
- Если тебе необходимо с кем-то поделиться, лучше расскажи мне.
- В ту ночь... он поднялся наверх... смеялся про себя. Он выпил много виски, но не был пьян... не так, как потом. Он вышел... я подумала, что к миссис Мейкен. Ты же знаешь, он часто ее навещал.
- Да, я знаю.
- Он все время твердил, насколько она лучше меня... Но об этом я говорить не могу.
- И не надо.
- Но я должна рассказать тебе. Мне кажется, как только я расскажу, я смогу перестать об этом думать. по крайней мере, так много.