Милтон в тот вечер не пришел обедать в отель и не пригласил нас на плантацию. Я решила, что это из-за Реймонда.
Мне не хватало Милтона. Я не могла найти себе места. Скоро мне придется принимать решение. До этого я купалась в приятной эйфории и не хотела смотреть в лицо фактам. Просто хотела продолжать наслаждаться своими отношениями с Милтоном и откладывала решение на потом.
Теперь мне надо было выбирать. Уезжать мне с Реймондом и Фелисити или оставаться с Милтоном?
Я знала, чего мне хочется. Мои чувства к Реймонду изменились - из-за Фелисити. Если бы я не вошла в их жизнь, ничего этого не произошло бы. Может быть, если бы не я, Реймонд женился бы на Фелисити, и она была бы счастлива. А он? Я уже убедила себя, что его чувства не так глубоки, как у некоторых людей, именно поэтому он мог столь безмятежно взирать на мир.
Скоро должно было зайти солнце и окрасить все вокруг ярко-алым светом. Море станет бледно-розовым, а небо - кроваво-красным. Я никак не могла привыкнуть к этому закату и вечно ждала минуты, когда огромный красный шар упадет за горизонт. Это было потрясающее зрелище, которое каждый раз происходило по-разному.
Я не находила себе места и решила прогуляться по берегу.
Прогуливаясь и восхищаясь небом и морем, я заметила в глубине острова дым.
Дым спиралью поднимался вверх. Затем я увидела огромный язык пламени. Мое сердце тревожно забилось, ибо дым шел с той стороны, где находилась плантация.
Там пожар!
Меня охватил нестерпимый ужас. Там Милтон. Я не могла думать ни о чем другом, только о том, чтобы найти его. Я должна была убедиться, что он цел и невредим.
Я помчалась в конюшню, вскочила в своем нарядном платье на лошадь и без седла поскакала на плантацию.
Я оказалась права. Плантация была в огне. Я слышала крики мужчин. Такого зрелища мне никогда не приходилось видеть. Это было похоже на гигантскую башню из огня, по стеблям тростника взвивались языки пламени. Мужчины стояли по краям с ведрами воды, из горящей массы выскакивали крысы и мангусты. Я попыталась прорваться к дому.
- Держитесь подальше! - крикнул один из мужчин.
- Мистер Хемминг! - закричала я. - Где он? Мне надо отыскать его! Где он?..
И тут я увидела Милтона. Он шел ко мне. Я бросилась к нему, а он подхватил меня в свои объятия и крепко прижал к себе.
Я с облегчением воскликнула:
- Ты жив! Слава Богу. Я подумала... я была в ужасе. Я бы не перенесла, если бы...
- А это так важно? - спросил Милтон.
- Ты же сам знаешь.
Милтон крепко прижал меня к себе:
- Знаешь, а ведь ты только что подписала себе приговор. Ты себя выдала.
Он торжествующе смеялся. Я изумленно смотрела на него.
- Твоя плантация горит... а ты стоишь тут...
- Это самые счастливые минуты в моей жизни. Посмотри на себя. Ты расстроена. Вся в слезах. В панике - и все это только из-за того, что ты боялась потерять меня. Пусть это послужит тебе уроком.
- Как ты можешь... сейчас... в такое время...
- На самом деле это очень забавно. Замечательная шутка. Лучшая из всех, какие мне доводилось слышать.
- Ты сошел с ума.
- От радости. Моя любовь меня любит. Посмотри-ка. Она бросает все даже самого святого - и мчится ко мне, ибо считает, что в опасности. Идем в дом. Я хочу сказать тебе кое-что.
- Но ведь твоя плантация сгорит дотла.
- Я хочу сказать тебе, как сильно люблю тебя.
- Я тебя не понимаю. Тебе что, все равно? Ведь ты все теряешь!
- Какое это имеет значение, если я обрел свою любовь - а я ее обрел. Тебе теперь не отвертеться. Ты выдала себя. Ты открыла свои чувства. Признайся же в этом..
- Милтон...
- Вот что я тебе скажу. Плантация вовсе не сгорит дотла. Завтра из-за огня будет легче срезать тростник. Мы зовем это полевым обжигом.
- Ты хочешь сказать, что поджег ее намеренно?
Милтон кивнул:
- Мы периодически делаем это. Когда приходит время, мы поджигаем зеленые стебли. Они обгорают, и на следующий день легче срезать тростник.
- Значит, все это запланировано.
- И планировать надо очень тщательно. Надо дождаться, когда ветер подует в нужном направлении. Все время следить, не давать пламени вырваться за пределы поля. Постоянно приходится нести вахту. Если пожар выйдет из-под контроля, последствия могут быть катастрофические. Огонь может даже уничтожить весь остров.
Я испытывала такое облегчение, что только рассмеялась.
- И ты примчалась сюда спасать меня - вот просто так. Ох, Эннэлис, любимая моя Эннэлис, это действительно самое счастливое мгновение в моей жизни.
- Ты это уже говорил.
- Что ж, это стоит повторить. День, когда она пришла ко мне... Ты бы видела, какой ужас был написан у тебя на лице - и все из-за меня.
Я прижалась к нему.
- Я так испугалась, - призналась я.
Милтон поцеловал меня:
- Зато теперь у тебя нет сомнений.
Я кивнула.
- И ты останешься со мной. И скажешь ему об этом.
- По-моему, он уже все знает.
- А теперь я принесу тебе что-нибудь выпить и отвезу назад в отель.
- Там будут волноваться, что со мной случилось. Я вернусь одна. Ты должен оставаться здесь и следить за тем, чтобы пожар не распространился.
- Здесь есть кому об этом позаботиться. И они знают, что надо делать. Милтон выглянул в окно. - Почти все окончено. Обуглившиеся стебли завтра будет нетрудно срезать. Операция прошла успешно - успешно, как никогда. Поехали. Я отвезу тебя в экипаже. А лошадь пришлю завтра. Ты же не можешь ехать в таком виде, без седла. Как неприлично. И все из-за меня. Я так счастлив сегодня. Ну-ка, расскажи, как ты за меня испугалась.
- Ты же сам все знаешь.
- Я прочитал это на твоем лице. Но так было и в тот раз, помнишь, когда я нырял за жемчугом?
- Помню прекрасно.
- Тебе ведь не понравилось, что я отправился на дно морское?
- Я думала об акулах.
- Обещаю, что не стану больше нырять, когда мы поженимся.
Я погладила его по щеке.
- Ты очень сильный человек, - произнесла я.
- Положим, и ты не кроткая Гризельда. В конце концов, ты ведь влюбилась в меня, а я - в тебя. Вот просто так - бац и все, как говорится. И я не хочу менять в тебе не единой черточки, это святая истина.
- Я тоже, - отозвалась я.
- Вот, выпей. Тебе это пойдет на пользу. Ты, знаешь ли, очень взбудоражена.
- Да, я знаю.
- Так мчаться в темноте...
Я потягивала напиток, а Милтон сидел рядом и обнимал меня. Неожиданно я ощутила прилив счастья. В этот вечер все решилось.
Милтон отвез меня назад в экипаже. В отеле уже волновались, что со мной стряслось. Милтон объяснил, что они периодически обжигают тростник, чтобы было легче срезать его.
- Эннэлис так беспокоилась за меня. Она решила, что я нахожусь на горящей плантации, и примчалась туда... на лошади. По-моему, она собиралась спасти меня.
- Не знаю, что я собиралась делать, - призналась я. - Я думала, что там пожар.
- Вы останетесь с нами обедать? - спросил Реймонд.
- Нет, спасибо. Я должен возвращаться и присмотреть, чтобы все было в порядке. Вообще-то там все под контролем, но кто его знает. Могут быть разные фокусы.
- Понимаю.
- На твоем месте я бы лег пораньше, - обратился ко мне Милтон. - Выпей перед сном немного кокосового молока. Оно очень успокаивает. Я велю Марии принести тебе в комнату.
Милтон уже позволял себе собственнический тон. Интересно, заметили ли это остальные. Мне было все равно, заметили или нет. Я была-в каком-то экстазе. Завтра поговорю с Реймондом. Объясню ему все, и, уверена, он поймет.
Милтон уехал.
- Увидимся завтра вечером. Даю тебе день на то, чтобы все утрясти, были его прощальные слова.
Разумеется, он имел в виду разговор с Реймондом.
Я сама хотела поговорить с ним. И даже хотела сделать это тем же вечером. Однако в присутствии Фелисити это было непросто. Теперь, когда Реймонд приехал, она уже не уходила в свою комнату рано, как прежде. Она постоянно хотела быть рядом с ним.