– Увидимся утром, – шепнул он, поцеловав её.
– Куда ты?
– На раскладушку.
– Останься со мной, – Люси приглашающе откинула уголок одеяла.
– Нет, я могу задеть твою ногу, – покачал головой Сэм. – Перекатиться на неё или что-то в этом духе.
– Ты что, смеёшься? – она изогнула губы в сонной улыбке. – Эту лонгету ничто не возьмёт, можешь хоть на машине проехать.
Сэму потребовалось некоторое время, чтобы ответить, его встревожило собственное желание забраться обратно в постель.
– Я люблю спать один.
– О. – Голос Люси прозвучал деланно равнодушно. – Ты никогда не проводил всю ночь с женщиной?
– Нет.
– Просто отлично.
– Вот и ладно. – Сэм откашлялся, чувствуя себя полнейшим болваном. – Ничего личного, хорошо?
Ответом ему был нежный смешок.
– Доброй ночи, Сэм. Было здорово. Спасибо.
Сэму подумалось, что это, пожалуй, впервые, когда женщина говорит ему спасибо за секс.
– Всегда пожалуйста. – И он вышел из комнаты с тем же томительным чувством, что и прежде.
В нём что-то изменилось, и, помоги ему боже, он и знать не желал, что именно.
Глава 19
Маму Люси – Чериз – Сэм, конечно, покорил сразу. Реакция отца поначалу была более сдержанной, однако за ужином в ресторане мужчины нашли общий язык. Когда Сэм заинтересовался космическим роботом-анализатором, в разработке которого участвовал отец Люси, тот сразу распознал в собеседнике родную душу-ботана и, обычно молчаливый, затрещал, как сорока:
– ... мы считали, что кометы состоят из досолнечных частиц и льда, который образуется на границе солнечной системы при абсолютном нуле, – тут он на секунду прервался. – Если не помните, абсолютный ноль – это...
– Низшая точка любой термодинамической температурной шкалы, – закончил Сэм.
– Именно! – отец Люси прямо-таки просиял. – Однако оказалось, что бόльшая часть твёрдого вещества комет образовалась внутри солнечной системы и при высоких температурах! Таким образом, кометы формируются из раскалённого протоплантеного вещества и льда.
– Потрясающе, – совершенно искренне отозвался Сэм.
Пока мужчины беседовали, мама потихоньку шепнула дочке на ушко:
– Чудесный! Симпатичный, обаятельный, и папе твоему понравился. Не упусти его, милая.
– Да нечего тут упускать, – прошептала в ответ Люси. – Я же сказала тебе – он убеждённый холостяк.
Похоже, маму это только обрадовало:
– Ты можешь заставить его передумать. Такие мужчины не должны оставаться, холостяками, это просто преступление.
– Я не собираюсь мучить замечательного человека, пытаясь его изменить.
– Люси, – в шёпоте матери прозвучала досада, – как ты думаешь, для чего вообще люди женятся?
После ужина все поехали в Рейншедоу выпить кофе. В первоначальный план это не входило, но, услышав рассказы Сэма о винограднике и реставрируемом викторианском особняке, мама Люси почти что потребовала, чтобы ей показали такое чудо. Марк и Холли на выходные уехали в Беллингэм навестить родителей Мэгги. Сэм тут же предложил себя в качестве гида, буде на то желание дамы.
– Я, пожалуй, останусь на кухне и приготовлю кофе, – сказала Люси. – Мама, не устраивай Сэму допрос во время экскурсии.
Чериз возмущённо округлила глаза:
– Я никогда никого не допрашиваю!
– Наверное, нужно предупредить, что я отвечаю только на заранее одобренные вопросы, – отшутился Сэм. – Впрочем, вам, Чериз, я готов дать поблажку.
Мать хихикнула.
– Я тоже останусь, помогу Люси, – сказал отец. – Обсуждать со мной архитектуру бесполезно – я эркер от арки не отличаю.
Отец налил в кувшин воды, а Люси смолола зёрна, засыпала их в кофеварку, а потом спросила:
– Итак, что ты думаешь о Сэме?
– Мне он нравится. Смышлёный парень. Здоровый, самостоятельный, с чувством юмора – оценил мою шутку про Гейзенберга. Не могу понять, почему человек с такими мозгами пропадает здесь, на винограднике.
– Он не пропадает.
– Виноделов по всему свету тысячи. И нет смысла создавать новые вина, их и так уже очень много!
– Это почти то же, что сказать, мол, художников больше не нужно, ведь предметов искусства и так уже полно.
– Ни искусство, ни вино не приносят человечеству столько пользы, сколько наука.
– Сэм бы с тобой поспорил.
Люси смотрела, как отец налил воду и включил кофеварку. Агрегат щёлкнул, запотел изнутри и заворчал.
– Однако гораздо важнее, что о нём думаешь ты.
– Мне он тоже нравится. И всё же ничего не выйдет. У каждого из нас свои планы на будущее, и в них нет места другому.
– Если тебе приятна его компания, почему бы не общаться время от времени? – пожал плечами отец.
Они помолчали немного, тишину нарушало лишь пофыркивание кофеварки.
– Вы завтра едете к Кевину и Элис? – спросила Люси.
Отец кивнул и мрачно усмехнулся:
– Ты же понимаешь, что у этого брака – если он состоится вообще – шансов уцелеть столько же, сколько у снеговика в пекле.
– Ты не можешь быть в этом абсолютно уверен, – возразила Люси, несмотря на то, что думала так же. – Люди бывают непредсказуемы.
– Это правда, – признал отец. – Однако с возрастом я ошибаюсь всё реже. Где тут чашки?
Порывшись по шкафам, они нашли, что искали. И тут отец её ошарашил:
– Мы с твоей мамой поговорили тут недавно. Насколько я понял, она рассказала тебе, что это не первый мой брак.
– Да, – выдавила Люси. – Я была поражена.
– Вся эта кутерьма с тобой, Элис и Кевином всколыхнула кое-какие вопросы, которые мы с твоей матерью долгое время обходили.
– Это плохо? – осторожно поинтересовалась Люси.
– Не знаю. Никогда не считал, что в отношениях нужно обговаривать всё до мелочей. Кое-что никакими беседами не исправишь.
– Ты имеешь в виду то, что связано... с ней? – Почему-то Люси не смогла выговорить «с твоей первой женой».
- Да. Я люблю твою маму, и никогда не стал бы сравнивать. Предыдущий брак... – он замолчал, тяжело задумавшись, – ... был особенным.
Люси никогда не видела отца таким.
– Как её звали? – тихо спросила она.
Его губы разомкнулись, но он так и не ответил, лишь молча покачал головой.
Какой же была эта женщина, если и через годы после её смерти отец не в силах произнести её имя?
– Накал эмоций... – едва слышно, будто про себя, сказал он через некоторое время. – Чувство, что двое так подходят друг другу, будто они половинки одного целого. Это было... необыкновенно.
– Значит, ты не жалеешь, – сказала Люси.
– Нет, жалею. – В устремлённых на неё глазах отца блестели слёзы. Сдавленным голосом он продолжал: – Лучше бы не знать. Но это я так считаю. Кто-нибудь другой согласится заплатить любую цену за несколько мгновений того, что у нас было.
Отвернувшись, он начал разливать по чашкам кофе.
Ошеломлённая столь редкостным проявлением чувств, Люси молча прохромала к ящику с ложками. Будь у них это принято, она подошла бы обнять отца. Однако его сдержанная вежливость всегда воспринималась близкими как броня, не допускающая проявлений нежности.
Теперь Люси наконец понимала, что спокойствие и бесконечная выдержка отца не имели ничего общего с миром в душе.
После возвращения в Калифорнию мать позвонила сообщить Люси, что день, проведённый ими у Элис и Кевина, прошёл так, как и ожидалось. Чериз сказала, что жених с невестой были несколько подавлены, особенно тихо вёл себя Кевин.
– Однако у меня создалось впечатление, что оба намерены идти до конца, что бы ни случилось. Думаю, на Кевина давят его родители – они, кажется, решительно настроены его женить.
Люси печально улыбнулась. Кевин был единственным ребёнком в семье, поздним и избалованным. Его инфантильность и эгоцентризм огорчали пожилых родителей, но исправить они уже ничего не могли, как бы ни хотели. Вероятно, они надеялись, что брак поможет их сыну повзрослеть, стать ответственнее.