Такое решение вопроса казалось лейтенанту наиболее правильным. И именно этот вариант он собирался реализовать. На практике.
Выложенные по дну траншей лотки следовало снабдить детонаторами. По мысли летчика, более всего на эту роль подходили обычные Ф1, коих имелось аж две единицы, как раз по количеству ходов сообщения. Впрочем, сомнения еще оставались (достаточно обычной "феньки" для полноценного подрыва или нет, Володя не знал, точнее, не был уверен), и потому лейтенант вновь принялся шарить глазами по "капониру".
Недостающие элементы будущих фугасов нашлись быстро, в небольшой коробке с оторванной крышкой, в метре от того места, где раньше лежали орудийные выстрелы.
"Надо же, а немчура-то, выходит, тоже трофеями балуется", — мысленно усмехнулся летчик, подбираясь к заветному ящичку.
Раскрытый "ларец" таил в себе нешуточную угрозу. Реальную угрозу для подавляющего большинства легкобронированных целей. Правда, не столь дальнобойную, как те же снаряды или авиабомбы. Но, тем не менее, даже для семидесятки встреча с таким подарком — ручной противотанковой гранатой РПГ-41 — могла закончиться весьма плачевно. Плачевно для танка, разумеется.
В "ларце" этих гранат оказалось целых три штуки — три увесистые "Танюшки", внешне напоминающие консервные банки с маленькими крышечками на торцах. Запалов к РПГ было столько же, причем лежали они в той же коробке.
"Ну что ж, будем плясать с тем, что под рукой. По одной Таньке на брата… хм… думаю, вполне подойдет. Фугасы, прямо скажем, из них неплохие. Даже более чем", — улыбнулся лейтенант, вынимая из "шкатулки" карандаши-запалы и складывая их в противогазную сумку. Спустя секунду туда же переместилась и одна из ПэГэшек. Остальные две с уютом устроились между снарядных ящиков — в каждой из траншей, вплотную к стене. На торцы обеих "банок" Володя водрузил по одной ребристой Ф1, не без оснований надеясь, что уж эти-то детонаторы сработают как надо. По вложенной схеме: иголка в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…
В данном случае сказочным яйцом выступала "фенька", уткой — "Ворошиловский килограмм", а роль коллективного зайца играли снаряды к немецкой Пак-38. Упакованные в лотки, штабелированные, в свою очередь, таким образом, чтобы проскочить мимо них тихой сапой, ничего не задев, мог разве что цирковой акробат, привыкший перелетать с трапеции на трапецию под самым куполом заполненного зрителями Шапито. Впрочем, как резонно предположил лейтенант, подобные циркачи у немцев вряд ли водились. Так что не задеть тоненькую проволочку, натянутую поперек прохода, было бы для фрицев сродни чуду.
— Я на месте, — доложился летчик, возвратившись к "своему" бугорку.
— Чего ты хоть делал-то там? — тут же поинтересовался сержант.
— Подходы минировал. Короче, если фрицы через окопы попрут, сразу увидим. И услышим.
— О! Это дело! — одобрил танкист. — Нам в любом случае надо хотя бы часок продержаться, а там… Ты, кстати, слышал, лейтенант, чего нашему студенту Жуков пообещал?
— А как же! Слышал, конечно! — ухмыльнулся летчик. — Слышал, что попал наш Марик как кур в ощип. Ему теперь либо дырку под орден крутить, либо лоб метить. Зеленкой. Другого не дано.
— Чо это не дано? — тяжело дыша, пробурчал Кацнельсон под ухом у лейтенанта, бухаясь рядом на землю.
— А то и не дано, — опередил Микояна Винарский, — что раз обнадежил всех, и командарма, и комфронта, и представителя Ставки, дал слово, что час продержимся, то — всё, аллес капут, деваться некуда, изволь выполнять. Эй, Макарыч, как там у нас говорили при старом режиме? Или грудь в крестах, или голова в кустах?
— Факт, — солидно подтвердил Барабаш.
— Ну вот видишь, предки наши не дураки были. Так что учись, студент, — усмехнулся лейтенант, поворачиваясь к Марику. — Ты там случайно ТТ мой не потерял? На радостях-то?
— Не, не потерял, товарищ лейтенант. Вот он, держите… А вы? Гранату мою?
— Прости, Марик, но гранату я тебе вернуть не могу, — развел летчик руками. — Я ее уже того… потратил.
Кацнельсон почесал затылок, вздохнул и… вытащил из подсумка еще одну "эфку".
— Тогда возьмите еще, товарищ лейтенант. Такую же точно. Взамен потраченной.
— Спасибо, — удивленно пробормотал Микоян, забирая гранату у Марика. — Спасибо… брат.
— Да не за что, — смущенно откликнулся красноармеец. — Вы, если что, у Грини еще сможете оружием подразжиться. Он там парочку автоматов прихватил. И магазины.
— Хорошо, если понадобиться, заберу, — ответил летчик, а затем скомандовал в микрофон. — А ты, Гриша, как бой начнется, сначала трофеи используй. Какой-никакой, а шанс, что немцы сразу не разберутся, кто тут свой, кто чужой.