Увы, своими силами уконтропупить глазастого фрица пехотинцы никак не могли.
Зато это вполне могли сделать танкисты.
И хотя отвлекаться от основного боя сержанту не слишком хотелось, но, осознав суть проблемы и взвесив все за и против, он живенько развернул башню и с десятисекундной задержкой всадил в подозрительный проем пару осколочных. Причем довольно точно: триста метров — дистанция плёвая, почти в упор.
— Ну что? Погнали наши городских? — весело поинтересовался Винарский спустя секунду-другую.
— Чисто, — доложился выглянувший из своей канавы Синицын, наплевав на очередную взмывшуюся над домами ракету.
На сей раз бойцу подфартило. Его не заметили. Точнее, не сумели заметить.
Неожиданно поднявшийся ветер всколыхнул пыль над окопами, и уже через полминуты всю северную околицу накрыло пеленой дыма и пепла от горящих изб.
Впрочем, ни Синицыну, ни Микояну, ни тем паче сержанту опустившаяся на поле едкая хмарь ничуть не мешала. В смысле, продолжать наблюдение и вести бой — тепловизоры "пробивали" дымовую завесу с подозрительной легкостью. А вот противнику в этом плане похвастаться было нечем — подобных приборов он не имел. То есть, фрицы могли, конечно, попытаться под прикрытием дыма атаковать позиции советских бойцов, но… Не хватало фашистам сил для полноценной атаки. Не так уж и много их оставалось на хуторе. Максимум, человек сорок, да и то — полностью боеспособных всего полтора отделения, возглавляемых единственным уцелевшим унтером. Надеялись гансы лишь на подходящий к селу мотопехотный резерв. И танки. Вот только не подозревали немецкие командиры, что именно с бронетехникой у них возникнут проблемы. Бо-о-ольшие проблемы.
Вражеские танкисты, по всей видимости, решили не рисковать понапрасну, быстренько перестроив машины из походного порядка в боевой. И даже темнота им не помешала. Панцеры ровно рассредоточились по фронту, правда, не в линию, а уступом, точнее, обратным клином, сбивая тем самым дистанционные поправки противнику, перекрывая по углам директрисы, давая себе возможность вести сосредоточенный огонь по единственному выдвинувшемуся против них русскому танку.
Два первых выстрела фашисты произвели фактически наугад, целя в тот район, откуда тянулись пулеметные трассеры. Резонно полагая, что где-то там и должен находиться невидимый им пока стрелок. Да, они не ошиблись. Советский танк на самом деле бил по врагу именно оттуда. Каких-то десять секунд назад. Но сейчас… Сейчас семидесятка уже меняла позицию, перемещаясь метров на тридцать правее. Правее для фрицев, разумеется. Впрочем, радиостанции на панцерах работали исправно, и корректировщик огня тоже присутствовал. Совсем близко от цели, прямо на хуторе. Так что немцам оставалось всего лишь подождать. Подождать, пока наблюдатель не передаст точные данные о местоположении противника и уж тогда…
О-о! Тогда наводчики хорошо позабавятся, расстреливая с безопасного расстояния беззащитную, как им казалось, "танкетку". О том, что двум длинноствольным "тройкам" и трем "четверкам" противостоит всего лишь легкий Т-70, экипажи немецких машин уже были извещены и потому вовсю предвкушали веселую охоту на прячущуюся в низине "жестянку" с малоэффективной на дальней дистанции пушечкой.
Правда, русские умудрились каким-то невероятным образом подбить бронеавтомобиль командира кампфгруппы и один "Ганомаг", но… а ля гер ком а ля гер, войны без потерь не бывает. И пусть противник еще пытается огрызаться, но дни и часы его уже сочтены. И даже не часы, а минуты.
Пока танки воюют с танками, мотопехота спокойно доберется до хутора, войдет в село с юга, а потом одной решительной атакой подавит, наконец, сопротивление окопавшихся на окраине вражеских автоматчиков. Уничтожит зарвавшихся варваров. Всех до единого.
И нечего панцергренадерам ворчать по поводу не до конца разведанной обстановки — для предстоящего боя сил у них более чем достаточно. Два взвода солдат, три легкие дозорные машины, семь пулеметов, еще один тяжелый БТР с 37-миллиметровым орудием на крыше… Короче, чтобы раздавить десяток-другой русских, хватит и половины имеющегося. С лихвой.
— Ну что, посмотрим, как вы сейчас запоете, — прищурившись, пробормотал сержант, вытаскивая из правой укладки поблескивающий лаком патрон, увенчанный вытянутым, напоминающим стрелу наконечником.