Пандора ощутила, как по спине пробежал холодок.
— Наивные… — повторила она задумчиво, — это точно.
— Без нашей женской поддержки они совершают одну ошибку за другой.
Пандора прищурилась:
— Например?
Лисимаха всплеснула руками:
— Клянусь Афиной, я же не могу обсуждать поступки таких великих мужей! Но ходят слухи… или, скорее, сплетни… Люди говорят, что стратег слишком добр и дает слишком много воли своим друзьям. А друзья эти не всегда оправдывают возложенные на них надежды…
— Алексиус говорит, что хочет развивать инициативность исполнителей. Чтобы люди учились принимать самостоятельные решения и брать на себя ответственность…
— О! Об этом он переживает зря… Инициативность у нас цветет и пахнет, я бы даже сказала — благоухает…
— О чем ты?
Лисимаха замолчала, задумчиво разглядывая далекий горизонт.
Наконец она осторожно сказала:
— Недавно я была в Дельфах. Встречалась с Пифией…
— Слава Аполлону! — невольно прошептала Пандора.
Лисимаха кивнула.
— Слава Аполлону… — жрица взяла виноградину и положила ее в рот. — Хороший виноград!
— Как поживает великая Пифия?
— Прекрасно… прекрасно! Но жаловалась, что очень много обращений. И каждый год их число растет. Народ иногда спрашивает такое… Просто диву даешься!
Пандора осторожно улыбнулась:
— Да, я подписана на “Вестник Пифии”. Там много забавного.
— Не то слово. Что не вопрос, то анекдот… Но Пифия жаловалась, что особенно утомительны тайные гадания. За них, конечно, храму причитаются хорошие дары. Но вопросы там задают… не самые приятные. Спрашивают всякие мерзости, понимаешь?
— Приблизительно…
— Раскрыть эти вопросы — святотатство. Пифия узнаёт многое из того, что знать ей совершенно не хочется. Но и поделиться с кем-то она этим не может…
— Да. У великих жриц тяжелая судьба, — вздохнула Пандора.
— Это точно, — усмехнулась Лисимаха. — И у нас-то в Афинах тот еще змеиный гадюшник, а уж что в Дельфах творится… Не передать.
Повисла тишина. Лисимаха отщипывала одну виноградину за другой, искоса поглядывая на Пандору, которая обдумывала услышанное. Похоже, Пифия что-то знала, но не могла рассказать. Лисимаха ведь оказалась здесь не случайно…
— Что же делать? Может, нам тоже нужно обратиться в Дельфы?
— Разумеется. И приготовить богатые дары! Но, честно скажу, на твоем месте на многое я бы не рассчитывала. Твой вопрос или вопрос стратега все равно станут известны всем. Да и странно будет выглядеть, если кто-то из вас попытается что-то скрыть от эллинов.
Пандора звякнула чашкой, наливая себе еще кофе.
— Тебе добавить? — спросила она у гостьи.
— Да. С удовольствием!
Поставив турку на жаровню, Пандора откинулась на спинку клисмоса.
— Ты что-то говорила про друзей стратега?
Лисимаха улыбнулась:
— Слухи, слухи… Не стоит придавать им большого значения!
— Ты имела в виду кого-то конкретного?
— Я бы назвала имя, если б знала.
— А что за слухи?
— Ну… говорят, что и в Афинах, и в Спарте есть много недовольных. И с каждым годом их число растет.
— Да… я слышала… Многие недовольны, что всё меняется слишком быстро. Поэтому стратег пытается действовать постепенно и осмотрительно.
— Слишком быстро? — переспросила Лисимаха и невесело усмехнулась. — На месте стратега я бы больше беспокоилась о тех, кому не нравится, что всё меняется слишком медленно. Такие люди к нему гораздо ближе…
Пандора невольно прикусила губу, обдумывая услышанное. Лисимаха права. Нужно обязательно разобраться во всем этом…
Глава 11
Едва на востоке забрезжил рассвет, Телемах начал тормошить девушку.
— Просыпайся.
Артемисия вздрогнула и открыла глаза. Блаженная улыбка исчезла с ее лица. Она вскочила на ноги и испуганно уставилась на спартанца.
Он поспешил ее успокоить:
— Все хорошо. Не бойся. Просто нам пора идти.
Артемисия прижала руки к животу и нащупала чехол со скрижалью. Ее надо было накормить солнечным светом… Но нужно было спешить.
Сборы длились недолго. Девушка с удивлением озиралась по сторонам. В свете утреннего солнца всё вокруг выглядело совершенно иначе. Ночью лес казался зловещим, полным опасностей и угроз. А сейчас сердце Артемисии наполнилось умиротворением. Лес дышал тихой радостью и покоем. Невозможно было поверить, что за каждым поворотом их могут поджидать охотники.
Телемах крутил головой, напряженно вслушиваясь в веселое щебетание птиц.
— Туда! — коротко бросил он и подхватил с земли опустевший бурдюк.
Артемисия прислушалась и тоже различила сквозь шелест листвы легкое журчание.
Она понимающе кивнула:
— Сейчас. Я тебя догоню.
Спартанец кивнул, забросил за плечи щит и, не оборачиваясь, пошел на звук бегущего ручья.
Напившись вдоволь сладкой родниковой воды, Телемах наполнил бурдюк. Артемисия исподволь разглядывала его поджарое мускулистое тело, когда он, обнажившись до пояса, черпал горстями ледяную воду и плескал себе на шею и лицо. Неожиданно девушка заметила длинный порез на его предплечье.
— Ты ранен? — воскликнула она с беспокойством.
Телемах поморщился и отмахнулся:
— Царапина…
— Я посмотрю! — не терпящим возражений тоном заявила Артемисия и подошла к нему.
— Некогда заниматься ерундой! — отпрянул юноша.
Но Артемисия уже схватила его запястье и принялась изучать рану.
— Глубокая, — с тревогой сказала она. — Давай я промою.
— Я уже промыл.
— Нет! Я же вижу!
Стиснув зубы, Телемах терпеливо ждал, пока девушка смоет остатки запекшейся крови.
— Потерпи. Я сейчас открою порез. Нужно промыть внутри.
— Зачем? — сквозь зубы спросил Телемах.
— Это убьет анаэробные бактерии. Именно они наиболее опасны, потому что вырабатывают ботулотоксины!
Телемах ничего не понял, но решил промолчать.
Вскрытая рана опять стала кровоточить. Телемах засопел, с трудом сдерживая гнев.
Вырвав наконец руку из цепких пальцев девушки, он проворчал:
— Быстрее! Хватит терять время!
— Я готова, — кивнула Артемисия.
Покосившись на появившееся из-за холма солнце, Телемах прикинул направление:
— Туда.
Они пошли по тропе.
Девушка на ходу разломила последнюю лепешку. Получилось неровно. Правая половина была чуть больше. Она вздохнула. Сглотнула слюну и протянула больший кусок Телемаху. Тот не глядя взял зачерствевший хлеб и впился в него зубами.
…
Артемисия шла за спартанцем и с любопытством озиралась по сторонам. Ее сердце все еще колотилось от страха. Но по сравнению со вчерашним днем она чувствовала себя гораздо увереннее. Спокойствие и рассудительность постепенно возвращались к ней. Наконец она смогла обдумать то, что случилось.
Девушка попыталась восстановить в памяти картину вчерашнего дня. Что-то беспокоило ее. Всё, что произошло, не могло быть совпадением. Она хорошо знала, как была организована охрана на островах. Патрули, секреты, сторожевые вышки, наблюдательные посты. Сложная, отлаженная система. Более того, на островах никогда не было чужих. Никто не мог знать планировку библиотеки. Никто не мог знать, где хранилась скрижаль. Никто чужой… Артемисия вздрогнула и с подозрением посмотрела в спину размеренно шагающего Телемаха. Она постаралась восстановить в памяти смерть предателя на берегу. Ее окатило ледяной волной. Ведь Телемах бросился именно к нему! К предателю! Девушка похолодела.
— Скажи! — требовательно произнесла она. — Как ты оказался на берегу, куда меня привезли? Что ты там делал?
Телемах обернулся. На лице его застыла маска холодного равнодушия, но он старался не смотреть в глаза Артемисии.
— Меня попросил помочь друг… — сказал он после короткого замешательства.
— Друг? — переспросила девушка. — Которого убили персы? Предатель?
— Его звали Теллид… — ответил Телемах и отвернулся.