— Ну мы будем читать или как? — с наигранной суровость проворчал Алексей, глядя на появившегося в дверях Анатолия.
— Ага!
Мальчики уселись на овечьи шкуры, устилавшие холодный мозаичный пол. Даже Жижек, ставший за последние годы толстым и ленивым, слез с кресла и лег на пол, опустив морду на коленки Александру. Тот почесал пса за ухом, и Жижек блаженно закатил глаза и завилял свернутым калачиком хвостом.
Первой начала Алиса:
— Т-р-и д-е-в-и-ц-ы п-о-д о-к-н-о-м
П-р-я-л-и п-о-з-д-н-о в-е-ч-е-р-к-о-м…
Александр, засунув большой палец в рот, внимательно слушал сестру. Анатолий шумно вздыхал и закатывал глаза каждый раз, когда девочка делала ошибку в слове или в ударении.
— К-а б-ы я б-ы-л-а ц-а-р-и-ц-е-й… — Алиса остановилась и дернула Пандору за палец. — Мама! А кто такая царица?
Пандора повернулась к мужу. Она всегда предпочитала, чтобы он сам объяснял значения русских слов.
Алексей улыбнулся:
— Царица — это жена царя. Помните, кто такой царь?
Анатолий кивнул:
— Ага… Человек, наделенный в государстве всей полнотой власти, которая передается по наследству. Он один принимает все решения и управляет страной.
— Ну… управлять страной в одиночку невозможно, — поправил его Алексей. — Даже у царей есть советники, помощники, наместники и министры… Но окончательные решения царь принимает один. Это верно.
Алиса задрала голову, заглядывая Пандоре в глаза:
— Мама! А ты царица?
Анатолий фыркнул.
Но лицо матери оставалось серьезным.
— Нет. Я не царица.
— Но ты ведь папина жена, а он царь!
— Папа не царь, он стратег! — возразил Александр.
— А в чем разница? Он же самый главный! — недоумевала девочка.
Пандора усмехнулась и посмотрела на мужа.
— Стратега выбирает народ, и только на определенный срок… — начал объяснять Алексей.
— Да. Нам в школе рассказывали, — решил блеснуть знаниями Анатолий. — Раньше выбирали на год, а теперь на четыре!
— И что потом? Ты станешь царем через четыре года? — продолжала расспрашивать Алиса.
Алексей вздохнул. Детские вопросы хотя и кажутся наивными, зачастую бывают гораздо серьезнее и сложнее каверзных вопросов взрослых.
— Через четыре года будут выборы. Если народ не выберет меня, то я уйду в отставку и стратегом станет другой человек.
— Но ведь тебя могут выбирать каждый раз? — уточнила Алиса. — А значит, ты можешь править всю жизнь, как царь! А наша мама — стать царицей!
— Дядю Перикла в Афинах выбирали стратегом тридцать раз подряд, — заметил Анатолий.
— Да. Если стратега выбирают каждый раз — он может править долго, — согласился Алексей. — Но… во-первых, у людей всё равно остается законная возможность поменять правителя, во-вторых, стратег не обладает всей полнотой власти. Стратег лишь исполняет решения народа. Есть Народное собрание, которое принимает законы. Есть конституционная гелиэя, которая разбирает спорные ситуации. Это называется баланс ветвей власти. Ну а кроме того… — Алексей задумчиво потер нос. — Кроме того, я готовлю закон, по которому число переизбраний стратега будет ограничено тремя сроками.
Пандора серьезно посмотрела на него:
— Ты все-таки думаешь об ограничении?
— Ты же сама понимаешь, что это необходимо. Кто знает, кто придет через пятьдесят лет или сто… Помнишь Алкивиада?
Пандора вздохнула и опустила глаза.
— Папа, но ты ведь такой хороший! — сказала Алиса. — Тебя все любят! Почему ты не хочешь быть стратегом всё время?
— Руководителя не должны любить. Он должен просто принимать правильные решения. Но чем дольше человек находится у власти, тем сильнее искажается его видение реальности, и он совершает ошибки. И в итоге это может закончиться катастрофой.
— Почему? — недоуменно хлопнул глазами Анатолий.
— Потому что правитель не может знать всё. Он знает только то, что ему рассказывают. И принимает решения, основываясь на этом. А так получается, что ему стараются рассказывать только хорошие новости.
— Хорошие? — фыркнула Пандора. — Ты хоть газеты читаешь?
— На них одна надежда… — вздохнул Алексей. — Но и их при большом желании можно заставить писать лишь то, что хочет руководство страны.
— А я смогу стать стратегом? — спросил Александр, прислушиваясь к разговору родителей.
— Если будешь хорошо учиться, — заметила Пандора и щелкнула его по носу.
— Ладно! Давайте читать дальше, — предложил Алексей. — Алиса, продолжай.
Девочка наморщила лоб, придвинула поближе раскрытую тетрадку и продолжила читать, водя пальцем вдоль строк:
— Я б д-л-я б-а-т-ю-ш-к-и ц-а-р-я
Р-о-д-и-л-а б б-о-г-а-т-ы-р-я.
Глава 17
Скрипнув колесами, повозка остановилась как раз в тот момент, когда первые капли дождя смачно шлепнулись на утоптанную тысячами ног землю. Артемисия взглянула на небо и зажмурилась. Крупная капля ударила в ее высоко задранный нос и рассыпалась тысячей брызг. Девушка посмотрела на Телемаха, сидящего в углу, — к его ноге была прикована тяжелая бронзовая цепь, а под глазом расплывался фиолетовый синяк.
Вокруг была суматоха. Придорожный постоялый двор напоминал растревоженный муравейник. Отряд бессмертных спешивался, перекидываясь шуточками и бранью. Прислуга озабоченно озиралась, пытаясь понять, куда можно поставить уставших коней.
Четверка стражников рассыпалась кольцом, окружив забранную толстыми деревянными брусьями повозку. Солдаты ощетинились пиками и не спускали глаз с вылезающего из повозки Телемаха. Они не могли забыть его недавней попытки к бегству, стоившей одному из бессмертных сломанной руки.
— Давай… вылезай… — проворчал стражник, отпирая тяжелый засов на двери клетки.
Артемисия спрыгнула на землю и повернулась к Телемаху. Намотав цепь на запястье, он, еле сдерживая стон, пытался выбраться наружу. Спартанец глядел мимо девушки, словно не замечая протянутой руки.
Резкий порыв ветра подхватил разорванный пеплос. Артемисия прижала ладонь к бедру, удерживая подол.
— Пошевеливайся, ублюдок! — стражник ткнул Телемаха древком копья.
Сверкнула молния. Девушка вжала голову в плечи, ожидая раската грома. Но оглушающий грохот все равно застал ее врасплох. Артемисия вздрогнула и повернулась к распахнувшейся двери.
Командир бессмертных как раз собирался войти в харчевню, но столкнулся с широкоплечим мужчиной, с головой завернутым в серый потертый плащ. Перс невольно шагнул назад, с удивлением разглядывая людей, спешивших навстречу надвигающейся грозе.
Телемах спрыгнул на землю. Его лицо побелело от боли, когда он оперся на ногу, вывихнутую во время вчерашней попытки к бегству. Артемисия озабоченно шагнула к нему, но юноша брезгливо отшатнулся, избегая предложенной помощи.
Один из охранников хохотнул и снова подтолкнул Телемаха древком копья.
На улице появился хозяин постоялого двора и поспешил навстречу прибывшим.
Заметив командира бессмертных, он нарочито всплеснул руками:
— Господин! Прошу! Прошу… Не стойте на улице! Заходите! Хвала Митре! Ужин уже готов… — его взгляд скользнул вслед двум удаляющимся гостям, и он осекся.
Секунду он стоял, провожая глазами направляющиеся к лошадиному стойлу фигуры, а затем крикнул:
— Эй! Господа! Куда же вы на ночь глядя? Вы же промокните! Оставайтесь, я найду для вас место!
Но те лишь ускорили шаг.
Хозяин постоялого двора повернулся к командиру бессмертных, многозначительно кивнув вслед уходящим фигурам:
— Странные спартанцы, клянусь Ахурамаздой!
Реакция персидского военачальника была мгновенной. Он выхватил висящий на поясе копис и завопил:
— Стоять!
Артемисия, в чье предплечье уже крепко вцепился один из стражников, торопливо оглянулась.
Фигуры в плащах синхронно развернулись. В их руках блеснули клинки.
— Великий Митра, сохрани! — пробормотал хозяин харчевни, отступая к стене.