К сожалению, Сандра в полной мере моего любопытства удовлетворить не могла. Она приехала сюда полгода назад и о переменах на родине знала только из писем родителей. Я тоже не стал распространяться о том, что там случилось и что ожидается в ближайшем будущем. Нечего зря языком трепать.
— Интересно здесь? — спросил я. Мы шли по посыпанной песком аккуратной аллейке. На лавочках, как в студенческих городках всего мира, молодежь что-то зубрила, пила пиво, целовалась.
— Сейчас уже не так, привыкла за полгода, — созналась Сандра. — А поначалу ходила и по сторонам глазела. Очень все непривычно, не как у нас. И с языком трудно было.
— А сейчас?
— Да ну, конечно, проще! — засмеялась она. — Почти никаких проблем. Когда попадаешь в языковую среду — поневоле быстро учишься.
— Друзья появились?
— Хватает! Здесь наших, из России много. И другие есть: из Украины, Белоруссии. Чехи, поляки… Даже несколько французов и итальянцев.
— С этими не дружишь?
— Почему? Дружу. Больше, конечно, с нашими и немцами. Тоже неплохие ребята.
Девчонка поглядывала на меня с интересом. Ах ты, чертовка! Только дружишь или… Хотя приехала из глуши, вполне могла «обкататься» за полгода. У них сейчас просто с этим. Раньше называлось «теорией стакана воды», мол, переспать с мужчиной так же просто, как выпить стакан воды. Тоже жажду утоляет. А теперь как? Да никак, наверное, не называется. Просто занимаются этим, не забывая предохраняться, вот и все. Никакой идеологии.
— А что вы делаете, когда занятия кончаются?
— Ну-у, по-разному… Дискотеки каждый день, гуляем… Иногда в другие города экскурсии. Здесь все такое интересное!
— Слушай, Сандра, — наконец решился я. — Не знаешь, секты тут какие-нибудь есть?
— Какие секты? — сделала она коровьи глаза.
— Всякие. Религиозные секты, я имею в виду.
— Это там, где богу молятся?
— Не только богу.
— Этого добра хватает! Придумывают всякую ерунду, а потом смотреть на них страшно. Иногда голодают так, что одежда как на вешалке висит. Тут даже фашисты есть! — добавила она страшным шепотом.
Фашисты меня ни в коей мере не интересовали. Да и местные сатанисты тоже. Пусть с ними власти разбираются. Хотелось разобраться, с кем встречался Андрей и зачем он вообще сюда приезжал. Единственные из его здешних знакомых, о которых мне было известно, все же были сатанистами. Так что приходилось пока топтать эту тропку.
— Послушай, дружок, ты такого Андрея Картышева не встречала?
Она задумалась.
— А как он выглядит?
— Высокий, симпатичный парень, только взгляд у него немного мрачноватый. Он совсем недавно на несколько дней приезжал. И, как в ректорате сказали, жил в той комнате, куда ты меня ведешь.
— Андрей, Андрей… Он не из Крестополя?
— Именно! — обрадовался я. — Выходит, знаешь?
— Ну, как — знаю, — пожала плечами Сандра. — Видела пару раз. Но он почти и не бывал в общежитии. Так, ночевать приходил. А где был в остальное время — не представляю. В университет многие студенты приезжают, которые просто путешествуют. Останавливаются на пару дней, а потом дальше отправляются. На Западе это просто, почти границ нет. Мы летом с друзьями тоже во Францию собираемся. Хочется в Париже побывать. Денег надо немного подкопить. Нам стипендию платят, только очень маленькую. Когда из Байчории уезжала, президент обещал деньги присылать каждый месяц. Два раза действительно по двести марок приходило, а потом — все.
Хм-м, во Францию она собирается… Надо же, как повезло девчонке из заштатной республики! В Германии учится, не в самом плохом университете, на каникулах в Париж едет. Конечно, и у себя дома не последней студенткой была. А может, просто родители — важные шишки, вот и отправили ее по обмену сюда…
Мне Париж даже не снится, такая уж судьба. В Арнзальц попал совершенно случайно и то на несколько дней. Ладно, горевать по этому поводу, что ли?
— Далеко еще?
— Да мы пришли уже. Вот это и есть общежитие.
Здание выглядело очень неплохо. Пятиэтажное, по всему фасаду ряды небольших балкончиков. Надо полагать, балконы есть у каждой комнаты. И удобства наверняка соответствующие. Человек должен учиться и жить в достойных условиях, чтобы ни он соседям не мешал, ни соседи ему.
— Что, здесь только временные приезжие живут?