— Ну зачем же? Для тех, кто на короткое время поселяется, один этаж, первый. А мы выше живем.
— И у каждого своя комната?
— Нет, обычно комната на двоих. Или на семью, если кто-то женится. Со мной девушка из Николаева живет, украинка, Оксана. Только ее сейчас нет, дома что-то случилось, она на пару недель уехала. Так, а в какой же комнате ваш Андрей жил?
Никакого вахтера в вестибюле не наблюдалось. Здесь не принято было проверять пропуска и сурово контролировать каждого гостя. Разгул демократии. Приходи хоть ночью, хоть днем — никто слова не скажет. И в то же время чисто и уютно. «Общежитие — дом родной» — лозунг, претворенный в жизнь.
Сандра постучала, как мне показалось, в первую попавшуюся дверь, коротко переговорила с открывшим ей полусонным очкариком и кивнула мне.
— Все нормально. Этого Андрея в восемнадцатой селили. Там и сейчас люди есть. Пошли!
Мы двинулись по коридору. Общежитие казалось пустым, только порой из-за закрытых дверей раздавалась приглушенная музыка. Не все здесь аккуратно посещали лекции и семинары. Этим местные студенты совсем не отличались от наших. Только никто не бегал с кастрюлями на кухню и не шаркал тапочками, возвращаясь из общего душа. А так — общага, как общага, выглядит только чуть покультурнее наших. Наверняка и гуляют тут при случае как следует. Не зря же иностранцы живут, славяне всякие.
От этой мысли мне стало немного легче, потому что чувствовал я какое-то внутреннее напряжение. Черт его знает, откуда это напряжение появилось. Вроде бы и в достаточно приличном месте находился, и сопровождала меня просто смазливая девчонка с немного раскосыми черными глазами, такую можно встретить у нас на улице и даже не обернуться вслед. И делом я сейчас занимался на первый взгляд совсем не опасным. А вот угнетало что-то, нудело в груди тонким тревожным холодком. Так бывает, когда еще ничего не произошло, но подсознательно знаешь, что может, может произойти многое — от броска ножа в спину до выстрела из-за угла.
И потому я шел за Сандрой, держась позади в нескольких шагах, напряженный и готовый при малейшем реальном признаке опасности прыгнуть в сторону или упасть на пол. По обстоятельствам. Но потом немного расслабился, поняв, что как ни напрягайся и готовься, то, что может произойти, — произойдет. И действовать мне тогда действительно придется по обстоятельствам. А это я умел неплохо…
Восемнадцатая комната находилась почти в самом конце коридора. Обычная деревянная дверь, выкрашенная в серо-голубой цвет. Сандра постучала в нее костяшками пальцев, и дверь почти сразу же открылась. На пороге стоял высокий лохматый парень, настолько широкий в плечах, что едва помещался в дверном проеме. Был он одет в потертые джинсы и куртку, словно собирался выходить из дома на улицу.
— Миша, — проворковала Сандра, — тут человек Андрея разыскивает. Помнишь, у вас жил с неделю назад? Он из Крестополя приезжал.
Миша окинул меня внимательным взглядом с головы до ног, словно прикидывал, стоит ли сознаваться в том, что Картышев-младший действительно побывал здесь.
— Ну, жил, — наконец протянул он. — А в чем дело?
Я решил придерживаться все той же легенды.
— Андрей должен был мне посылочку небольшую из дома передать. У вас он пакета никакого не оставлял?
Сейчас хорошо бы было так ненавязчиво оттеснить парня и заглянуть в комнату. На всякий случай. Но Миша стоял прочно, как скала, и что в комнате происходило, мне было совершенно не видно. Но кто-то там был, это я чувствовал отчетливо.
Парень, немного подумал, затем кивнул.
— Осталось после него что-то. Я все в камеру хранения отнес.
Мне стало интересно взглянуть на эти вещи. Мало ли что, вдруг и отыщется какой-нибудь след.
— Хотите — провожу вас туда, сами посмотрите, — сказал Миша.
— С удовольствием! — воскликнул я. Авось и найдется чего-нибудь интересного. Хотя не нравился мне этот Миша весьма активно, но упускать возможность узнать что-нибудь об Андрее Картышеве было бы непростительно.
— Погодите секунду, — сказал Миша и скрылся в комнате. Как я ни прислушивался, но что там происходило, понять не смог.
Появился он, конечно, не через секунду. Мы с Сандрой скучали в коридоре минут пять. Переодевается он, что ли, с раздражением подумалось мне.
Вышел Миша в той же легкой курточке.
— Ну что, пошли? — провозгласил он каким-то неестественно бодрым тоном. — А ты, Сандрочка, можешь по своим делам отправляться. Мне с человеком еще поговорить нужно будет. Чего тебе здесь торчать. Иди, малыш, иди.
Как говорила небезызвестная Алиса, все страньше и страньше. О чем этот тип со мной разговаривать собрался? Ну, посмотрим…