- И ты, несомненно, имеешь какое-то мнение по поводу Балака, - проворчал шериф.
- Ну, он-то, по крайней мере, выглядит более подходящим для нашего плана, - спокойно сказал Кевин.
Шериф даже подпрыгнул в седле, а его кобыла прянула в сторону.
- Подходящим! - шериф произнес это слово с таким нажимом, словно чихнул. - Подходящим! Он гораздо больше, чем просто подходящий! - последовала еще одна долгая пауза. Было слышно, как шериф возмущенно бормочет себе под нос: - Подходящий! Попробуй скажи гному, что он "подходящий", и он покажет тебе свою подходящесть! Да он тебя по уши в землю вобьет!
Когда они отъехали от города примерно на лигу, то на вершине заросшего лесом холма шериф внезапно свернул на узкий проселок, который ответвлялся от дороги в западном направлении, углубляясь в густой лес, состоящий из берез и буков. Кевин мог и вовсе ее не заметить, занятый своими упражнениями с мечом, если бы шериф не свернул туда, что на первый взгляд казалось зарослями ежевики. Кевин мысленно выбранил себя з невнимательность - он должен был бы заметить этот проселок, несмотря н то, что был увлечен своей тренировкой. Свернув в кусты вслед за шерифом, он обернулся: кусты ежевики беззвучно сомкнулись за ними.
- Вы так и не сказали, куда мы едем, - спросил Кевин.
- Повидать одного человека, - шериф отвечал, даже не повернув головы.
- Здесь живет какой-нибудь старый ветеран?
- Можно сказать и так.
Кевин вспомнил академию. Сэнтон:
- Будьте осторожны со старыми воинами и со сказками, которые они рассказывают. Они всегда стараются приуменьшить страх и отчаянье, которые они пережили в прошлом, видя, как падают их товарищи, и ту боль, которую всегда испытывают оставшиеся в живых. Остается только героизм и юмор. Это - однобокие вспоминания.
Примерно через пол-лиги пути они преодолели склон невысокого холма и оказались на полях небольшого хутора. Аккуратные каменные стены разделяли поле на небольшие делянки и тянулись по обеим сторонам дороги. Коровы, овцы и козы паслись на пышных лугах, свиньи и домашняя птица были загнаны в аккуратные небольшие загоны возле хозяйственных построек, а небольшой пруд служил местом, где собирались посплетничать утки и гуси. Над всем этим, однако, возвышалось огромное, странного вида каменное сооружение, распростершееся по склону противоположного холма.
Оно было обнесено стеной и напоминало собой замок, однако зубцы стен были недостаточно высоки, чтобы служить хорошей защитой. Сами же стены изгибались под самыми разными неожиданными углами, словно в разное время их строили разные бригады пьяных рабочих. Башни вздымались над стенами через неравномерные интервалы, одни из них были зубчатыми бастионами, другие имели остроконечные крыши; некоторые башни были массивными и, очевидно, просторными, а некоторые - слишком тонкими, чтобы быть достаточно функциональными; некоторые были соединены хрупкими мостками, некоторые стояли обособленно. У подножия этого сооружения громоздились друг на друга выстроенные без какого-либо видимого плана самые разнообразные строения, словно на протяжении тысячелетий множество строителей и архитекторов соревновались здесь в своем искусстве.
- Ради всего святого, что это? - удивился Кевин.
- Это называется Башни.
- Они едва ли не больше королевского замка в Латонии! - воскликнул Кевин.
Шериф слегка пожал плечами.
- Может быть. Я этого не знаю.
Дорога между тем бежала вперед между двух каменных стенок, направляясь прямо к высоким, двустворчатым дубовым воротам, по бокам которых высились две башенки, скорее декоративные, нежели выстроенные с какой-то определенной целью. По мере того как Кевин и шериф проезжали мимо, одетые в коричневые одежды работники на полях выпрямлялись и приветливо размахивали руками. Шериф небрежно помахал рукой в ответ.
Кевин с подозрением рассматривал странное сооружение.
- Это что, еще один из ваших "сюрпризов", шериф?
- Нет.
Они остановились перед воротами. Шериф наклонился в седле и, взявшись за рукоять молотка из полированной бронзы, несколько раз ударил им по бронзовой пластине. К удивлению Кевина пластина загудела, как большой колокол. Пока они ожидали, Кевин с любопытством рассматривал замшелую и искрошившуюся каменную кладку стены.
- Это очень древнее место, старые камни.
- И ты был бы таким, если б простоял здесь так долго.
Голос был писклявым и тонким. Глянув в траву у подножия одной из башенок, из которой выпрыгнула крупная жаба, шериф напустил на себя скучающий вид.
- Нас ожидают, - сказал он невыразительным, ровным голосом. Углы его рта изогнулись в гримасе.
- Ожидают! Ожидают! - пропищала жаба. - Кого ожидают?
- Если ворота не откроются до тех пор, пока я успею сосчитать до четырех, - сказал шериф, - придется проверить, может ли твой хозяин прийти и открыть их.
- Волшебное слово! - Жаба заморгала, высоко подпрыгнула и запищал изо всех сил: - Откройся!
Жеребец Кевина захрапел и отпрянул. Кевин натянул поводья и привстал в стременах, чтобы рассмотреть жабу получше, но та уже исчезла в траве.
- Что такое... - начал он.
- Не обращай внимания, - шериф махнул рукой. - Глупый щенок любит пугать деревенских жителей. Признаться, он не слишком обременен добродетелями.
Петли заскрипели, и ворота отворились внутрь, в небольшой дворик, вымощенный каменными плитами. Прямо напротив ворот в арке сводчатых дверей стояла высокая фигура в сером плаще с низко надвинутым капюшоном. Шериф тронул кобылу с места и подъехал прямо к этой фигуре. Кевин следовал з ним на некотором расстоянии.
- Добро пожаловать, - сказала фигура. - Меня зовут Югон.
Голос был глубоким и неторопливым, а тон - выдержанным, словно обращенным к человеку, который не слишком хорошо понимает сказанное по причине недостаточного умственного развития. Стоя в обрамлении высокой стрельчатой арки, фигура эта походила на призрак. Сначала лица ее вовсе не было видно, однако, когда они приблизились, Кевин разглядел под капюшоном тонкие черты. На первый взгляд черты не выдавали никаких чувств, однако, присмотревшись повнимательней, Кевин обнаружил, что тонкие губы и узкие глаза слегка искажены ядовитой улыбкой. Он подумал, что это молодой человек, вряд ли старше его самого.
Тем временем из складок напоминающего саван плаща появилась тонкая рука. Рука эта сделала какой-то жест, и из боковых дверей выбежал подросток в темно-коричневой блузе.
- Поросенок присмотрит за лошадьми, - монотонно прогудел молодой человек, назвавшийся Югоном. Кевин и шериф спешились, причем шериф немало удивил Кевина, отвесив глубокий и почтительный поклон, все благоприятное впечатление от которого, однако, было напрочь испорчено саркастическим тоном его голоса, который звучал на этот раз на редкость ядовито:
- Твои приятные манеры и обходительность поистине безграничны, добрейший Югон. А теперь перестань вести себя, словно король волшебников, пока я не надавал тебе пинков по заднице и не сбил с тебя спесь.
Югон с достоинством наклонил голову и повернулся. Кевин успел заметить, что он улыбается, прежде чем его лицо снова исчезло под капюшоном. Молодой Поросенок принял их коней, и оба они последовали з Югоном по длинному коридору, освещенному факелами в искусно выкованных стальных держателях.
- Это парень из Мидвейла, - сообщил шериф, нимало не заботясь о том, чтобы говорить потише, - он всегда был самовлюбленным маленьким сопляком.
Тем временем Югон вывел их через небольшую, обитую железом дверь в следующий коридор. Этот коридор был длинен, и шаги отдавались в нем гулким эхом. Непроизвольно Кевин начал двигаться крадучись, поминутно оглядываясь через плечо.
- Что это за место? - спросил он.
- Башни. Башни Экклейна, - проворчал шериф.
Кевин от удивления замер, уставившись сначала на шерифа, потом н Югона, ушедшего по коридору на несколько шагов вперед.