Она даже договаривалась о чем-то с Нелиной матерью, подходила к ней несколько раз, когда они встречались в подвале. А Димка, Неля и Андрей собирались в своем углу, у них там был свой угол, ниша глубокая в известняковой стене, с какими-то железными крюками и обрывками цепей, — говорили, что здесь стояла когда-то главная бочка с самым лучшим вином.
Они забирались в нишу, зажигали свечку, и в ее тусклом, мерцающем свете, от которого громадные тени колыхались вокруг, чувствовали себя робинзонами, заброшенными в заколдованное царство злого волшебника. Крюки и цепи — это, конечно, чтобы приковывать похищенных добрых богатырей, а все эти люди, собравшиеся в подземелье, — женщины, старики, дети, которые плачут, просят пить и есть, — жертвы темной силы, которая надвигается сейчас на них всех.
Что-то леденящее вползло в душу, когда они забирались в нишу, сидели тут притаившись, при свете оплывшего огарка, прижавшись друг к другу.
— Давайте поклянемся, что всегда будем вместе, что бы пи случилось, — сказал как-то Андрей, — поклянемся, что будем всегда выручать друг друга, хотя бы ценой собственной жизни!
Он всегда умел сказать как-то особенно торжественно, так, что дух захватывало.
— Давайте, — прошептала Неля. — А как это сделать?
Надо разрезать каждому палец и смешать по капле нашей крови, Вот… У тебя есть нож, Димка?
— Бритвочка есть, — сказал Димка и достал из кармана маленький блокнот. Между листками лежал обломок бритвенного лезвия.
— Ну, кто первый?. — спросил Андрей.
Димка взял лезвие и чиркнул им по пальцу. Показалась кровь.
Потом он передал лезвие Андрею и тот сделал то же самое. Очередь дошла до Нели, она взяла в руки бритвочку, выставила палец, но лезвие дрожало в ее руке, она никак не могла провести им по пальцу.
— Вот так иметь дело с девчонками! — презрительно сказал Андрей и сплюнул.
— Я сейчас… Я не боюсь… Просто не могу лопасть…
Димке было очень жаль Нелю, ему так не хотелось, чтобы она резала палец, но что поделаешь, раз так полагается.
— Дим, помоги мне, придержи руку.
Он придержал ее: руку, и она резанула но пальцу, да так глубоко, что кровь потекла по руке.
Теперь смешивайте, — приказал Андрей.
Они сблизили пальцы, кровь смешалась.
— Ну вот, теперь мы побратимы. Кто предаст товарища, тот трус и подлец.
Потом они разорвали Нелин платок, перевязали пальцы.
— А я больше в этот подвал не пойду, — сказал Димка.
— Почему? — спросил Андрей.
— Хватит прятаться от немцев, что мы, трусы какие-то! Буду наверху зажигалки тушить.
И я, — сказала Неля. — Не могу больше сидеть здесь, меня мутит всегда.
— Тоже героиня нашлась, палец разрезать не могла, а бомб не боится! — Андрей даже отвернулся от нее.
И не боюсь, — сказала Неля. — Вот увидишь!
Посмотрим, — усмехнулся Андрей, — а мне погибать от бомбы неохота. Я еще многое должен совершить.
— Ну и совершай, сиди здесь и совершай.
Больше Неля и Димка в подвал не ходили. И Нелина мама не спускалась туда больше. Надоело.
Месяц с начала войны немцы ознаменовали массированным налетом. Вечером двадцать второго июля на город посыпались зажигательные бомбы. Горели вокзал, порт, радиостанция, жилые дома. Зарево поднималось над городом.
Димка дежурил на крыше вместе с дружинниками. Ему выдали железные щипцы с длинными ручками, он первым схватил упавший на крышу, злобно подпрыгивающий, брызжущий огнем конус, побежал к краю и сбросил его на землю.
— Молодец! — похвалил его дружинник. — Гляди, не упади!
И тут же побежал к другому краю крыши.
И в ту же секунду земля вздрогнула, сильный порыв ветра ударил Димку, вслед за тем что-то оглушающе и тяжко ухнуло, посыпались камни и стекла.
— Фугасная! — крикнул дружинник. — В соседний дом попала!
Димка посмотрел через дорогу и ужаснулся: все окна Нелиного дома просматривались насквозь, через них было видно, как во дворе, внутри дома, поднимается столб огня и пыли.
— Во двор попала! — крикнул дружинник. — Ты куда?
Но Димка не слышал его. С кошачьей ловкостью он слетел по железной пожарной лестнице и бросился через улицу, вбежал в парадное и увидел, что внутренних стен дома нет вовсе, они упали внутрь двора и все квартиры видны как в разрезе.
А лестница в парадном держалась, она была металлическая, и Димка кинулся но ней вверх, вбежал в квартиру, и в дыму, в отблесках племени, натыкаясь на разбросанную, перевернутую мебель, стал пробираться внутрь. И вдруг ему показалось, что он слышит стой, кто-то тихо стонал там, возле балкона. Он стал расшвыривать какие-то обломки, добрался до балкона и увидел Нелю, она косо сидела на полу, прислонившись спиной к уцелевшей стене, пытаясь, видимо, подняться. Она вся была белая от осыпавшейся штукатурки, словно мукой засыпана.