На это Звягин ничего не ответил. Он испуганно и подавленно молчал. Он считал, что теперь все для него пропало. Раскусили его немцы, разоблачили. Вот как быстро и ловко это у них получилось. Не нужен он немцам. Все, наверно, кончено.
— Я могу быть вам полезен, — наконец хриплым голосом сказал он. — Я много чего знаю… Могу вам рассказать…
— Это само собой. — Штеле с нарочитой ленцой потянулся и даже зевнул. — Но чтобы заслужить доверие Германии, этого мало. Таких, как вы, у нас хватает и без вас. Вы сейчас обыкновенный пленный. Обычно таких после допроса расстреливают по законам военного времени. Вот и вся ваша ценность.
— Я могу и больше! — торопливо произнес Звягин. — Я многое могу!
— Неужели? — В голосе Штеле опять послышалась ирония. — И что же именно вы можете?
— Есть у меня соображения! — все так же торопливо сказал Звягин. — И не просто соображения, а предложения, которые можно реализовать! Да-да! И притом легко! Надо лишь подготовиться… Это именно то, чего Советы опасаются, боятся. Очень боятся! Вот я сейчас вам расскажу…
— Не надо, — поднял руку Эрлих. — Сейчас не надо. Расскажете завтра. Все хорошо обдумаете и расскажете. Вы поняли?
— Да-да, конечно…
— Зав-тра! — по слогам произнес Штеле. — Во всех подробностях. И очень хотелось бы, чтобы это были дельные предложения, которые пойдут на пользу Германии. И если они будут такими, то, как говорят у вас, за нами не заржавеет. А нет — извиняйте.
— Да, я понимаю! — торопливо согласился Звягин.
Штеле позвал солдат, и Звягина увели. После ухода Звягина Эрлих и Штеле какое-то время молчали, а затем Эрлих спросил по-немецки:
— Ты думаешь, от этой мокрицы может быть какой-то толк?
— Черт его знает! — также по-немецки ответил Штеле. — Иногда они в надежде сохранить жизнь действительно выдают ценные идеи. Может, это как раз и есть такой случай? Все-таки полковник… Чему-то его учили, что-то он знает… Подождем до завтра.
Глава 4
Всю ночь Звягин не спал. Какой уж тут сон? Он лихорадочно думал. И, главное, ему было о чем размышлять. Днем в разговоре со Штеле и Эрлихом он не солгал. У него действительно была идея, которая, по его мнению, могла заинтересовать немцев. И тут было главное — как преподнести ее? В каком виде?
Еще будучи в глубоком тылу, да и потом, на фронте, Звягин слышал такое слово — «Транссиб». Да что там слышал, он прекрасно знал, что оно значит. Именно по этой железнодорожной магистрали шли на фронт значимые грузы: и оружие, и продовольствие, и живая сила. Не будь Транссиба, возможно, не было бы и успехов на фронте. Потому что как еще доставлять грузы на фронт?
Так вот. Звягину не раз доводилось слышать, что высшее советское руководство очень опасается за сохранность Транссибирской магистрали. Дескать, если врагу удастся ее повредить, то в этом случае на фронте неминуемо возникнут большие трудности. А вместе с ними заглохнет и победное наступление Красной армии, и освобождение оккупированных врагом земель. Правда, при этом советским руководством выражалась уверенность, что как-то существенно повредить Транссиб и парализовать его работу — дело непростое, можно даже сказать, нереальное. Магистраль находится в глубоком советском тылу, тянется через всю Сибирь. Даже добраться туда фашистским диверсантам и то большая проблема. Да и добравшись, они ничего существенного сделать не смогут. Потому что чтобы вывести из строя столь мощную и протяженную магистраль — усилий только одной или даже двух, да хоть даже трех или четырех диверсионных групп явно не хватит. Здесь, пожалуй, нужна как минимум дивизия. А как ее перебросишь скрытным образом в глубокий тыл? К тому же там, в тылу, также есть части Красной армии, которые, в случае чего, дадут диверсантам отпор. Но тем не менее относиться с беспечностью к такой гипотетической опасности все равно нельзя. Необходимо быть бдительным — во всех смыслах этого понятия.
Но что, если все-таки попробовать обмануть бдительность советской власти? Что, если несмотря ни на что, попытаться нарушить работу магистрали? Хотя бы на короткое время? Вот это и было темой ночных размышлений Звягина.
Он сам был родом из тех краев, он родился и провел детство в городке Мариинске. Этот городок аккурат располагался на Транссибирской магистрали. На магистрали путевым обходчиком работал отец Звягина, да и сам он также начинал свою трудовую деятельность там же — подсобным рабочим в паровозном депо. Правда, недолго, потому что вскоре его забрали в армию, а дальше были командные курсы и военная карьера…