– Друг мой, у тебя есть основания сомневаться, что дроу достоин такой чести? - спросил монах.
– Он - темный эльф.
Дугальд посмотрел на Кейна почти с упреком.
– Да, мы все знаем сестер Эйлистри, - согласился Кейн. - Одна из заповедей монастыря Желтой Розы - судить людей по их поступкам, а не по происхождению. Но этот дроу объявился здесь совсем недавно. Мы не знаем, где и как он жил раньше, и никто не слыхал, чтобы он имел хоть какое-то отношение к культу Эйлистри.
– Как раз сейчас генерал Даннауэй из Ворот Ваасы на аудиенции у короля Гарета и королевы Кристины, - сказал Дугальд. - Он очень хвалебно отзывается о подвигах этого типа, Джарлакса, а также и его товарища.
– Видимо, отличные воины.
– Похоже.
– Но для того, чтобы стать рыцарем Ордена, умелое обращение с оружием - последнее из требований, - заметил Кейн.
– Однако любой из рыцарей должен быть готов жизнь свою отдать во имя долга, - возразил монах.
– «Чистота намерений, жизнь по совести, взвешенность решений и умение отступить, если это в интересах Бладстоуна»,- осадил его Кейн, процитировав отрывок из клятвы рыцаря. - Без сомнения, слову генерала Даннауэя можно верить, когда дело касается истребления всяких тварей за Воротами Ваасы, но ему почти ничего не известно о характерах этой пары.
Дугальд взглянул на него с любопытством:
– Тогда, быть может, тебе известно?
Кейн пожал плечами. Перед тем как отправиться в Бладстоун-Виллидж, он беседовал с Хобартом Брейсгирдлом, предводителем боевого отряда хафлингов, именовавших себя Коленоломами; в последнее время они промышляли в окрестностях Ворот Ваасы. Кое-что Хобарт порассказал Кейну об этих странных друзьях, Джарлаксе и Энтрери, но недостаточно, чтобы с уверенностью сделать какие-либо выводы. Собственно, оснований предполагать, что эти двое не так хороши, как проявили себя в крепости и во время похода в Палишук, не было, но сами их поступки и мотивы не всегда поддавались четкому определению.
– Просто я считаю решение короля Гарета относительно этих двух чужаков несколько скоропалительным, - только и сказал Кейн.
Дугальд снова кивнул в знак согласия и, обернувшись, широким жестом указал на великолепный дворец Гарета и Кристины. Стройка длилась уже больше десяти лет. Ядром нового здания стал старый дворец Трантов, родовое гнездо баронов Бладстоуна, его расширили и пристроили два крыла. Основные работы были завершены, продолжалась отделка - украшали лестницы, делали витражи. Жители не только города, но и всех земель королевства хотели, чтобы дворец их правителя был достоин его подвигов и славы. А создать нечто соразмерное славе Гарета Драконобора было непросто, задача оказалась столь трудоемкой, что потребовала усилий и мастерства лучших ремесленников королевства.
Оба монаха отправились в сторону великолепной постройки, желая поскорее повидаться с друзьями. Стража, с почтением склонившаяся перед странником в потрепанной одежде, пропустила их без лишних вопросов. Человек, никогда не слышавший о магистре Кейне, увидев его, ни за что не догадался бы, что он на самом деле собой представляет. Кейн был уже в возрасте, очень худой, с заметно поредевшими седыми волосами и бородой. Одет он был почти что в лохмотья, а из украшений носил только два магических перстня. Вместо пояса - грубая веревка, на ногах - потрепанные сандалии. Примечательным в его внешности был лишь белоснежный посох в руке, и для знающего человека этого было бы достаточно, чтобы понять, что перед ним не просто бедный странник, а выдающаяся личность.
Ведь именно Кейн, такой неприметный на вид, нанес последний решающий удар королю-колдуну Женги и освободил от его владычества земли Бладстоуна.
Стражники знали его, поэтому отвесили почтительные поклоны и оживленно зашептались, едва он прошел.
Когда другие стражи торопливо бросились открывать перед двумя товарищами великолепные резные белоснежные двери в аудиенц-зал Гарета (еще один дар волшебного дерева), Кейн и Дугальд уже на пороге поняли, что кое-кто еще из их боевых соратников прибыл во дворец. До них донеслись возгласы вечно оживленного и подвижного Селедона Кирни.
– Значит, Гарет бросил Клич Дозорных, - заметил Кейн Дугальду. - Это хорошо.
– А ты разве не поэтому здесь? - удивился монах, ведь Кейн, как и Селедон, состоял в числе осведомителей короля Гарета по всему королевству и являлся его самым доверенным лицом в Ваасе.
– Нет, никакого вызова я не получал, - покачал головой бывший магистр, - но посчитал свое присутствие необходимым.
И они переступили через порог. Все разговоры в зале разом смолкли. Красивое лицо короля Гарета осветилось улыбкой. Появления Дугальда ожидали, а вот прибытие Кейна стало приятным сюрпризом.
Прекрасная Кристина тоже улыбнулась, но она всегда была более сдержанна в проявлении чувств, чем ее импульсивный супруг.
Селедон поднял правую руку тыльной стороной кверху, оттопырив большой палец и сжав остальные, а потом большим пальцем коснулся сердца - так приветствовали друг друга Дозорные.
Кейн кивком поздоровался с ним и бок о бок с Дугальдом подошел к возвышению, на котором стояли троны Гарета и Кристины. Он сразу подметил усталость, затаившуюся в голубых глазах короля.