Джарлакс вскочил на своего жеребца и поскакал следом. Сперва они мчались за пронесшимся на боевом вепре, как ураган, Атрогейтом, но скоро обогнали его. Из-за одной из сломанных повозок неожиданно поднялись сразу несколько лучников, но почти тут же раздались их испуганные крики, поскольку всех поглотил мрак, вызванный дроу.
Кочевникам еще предстояло сражаться с диатримой, оставшейся в оазисе, а трое спутников остановились только в миле от него, снова оказавшись среди песков.
– А-ха-ха! - ревел Атрогейт. - Ну, спасибо, ну спасибо тебе за такого зверька! Храп! А-ха-ха!
Улыбнувшись в ответ, Джарлакс повернулся к Энтрери.
– Хорошо, что все так закончилось, - сухо сказал он. - Но похоже, несмотря на все мои старания, ты не стал хоть немного дипломатичнее.
Энтрери хотел что-то возразить, но тут увидел, что на роскошной шляпе Джарлакса на глазах вырастает новое перо, молча пришпорил коня и поехал прочь.
– Надо вернуться, - подал голос Атрогейт. - Их там еще много осталось!
Глядя вслед товарищу, Джарлакс не ответил и тоже пустил своего жеребца вперед.
– Пф! - сердито фыркнул дворф и неохотно поехал за ними, время от времени с сожалением оглядываясь.
Глава 22
АЛЧНЫЕ БОГИ
– Во, теперь ясно, почему прежний хозяин помер, - сказал Атрогейт, войдя вместе со своими спутниками в предложенный им в юго-западной части Мемнона дом.
Утром этого дня троица прибыла в город, и по настоянию Энтрери - хотя он их с собой и не звал - они, минуя более богатые кварталы, где были сосредоточены таверны и гостиницы, двинулись в самый убогий район, дома в котором представляли собой одинаковые глинобитные коробки с земляными полами, причем многие обитатели не имели даже таких жилищ. Некоторые горожане спали на улице, прислонившись к стене, ничем не защищенные от проливного дождя. Правда, Джарлакс избавил друзей от такой ночевки. Служка в Доме Защитника, храме богини Селуны, завидев блеск золота, охотно сообщил, что хозяин одного из домиков недавно перешел в мир иной и его жилище можно занять.
Дроу, вошедший внутрь сразу за дворфом, горестно застонал, поняв, что дал служке чересчур большую взятку. Жилье состояло из четырех стен, крыши, через огромные прорехи в которой проглядывало небо, и грязного земляного пола. В центре громоздился единственный стол, сложенный из камней, кишевший омерзительными насекомыми - довольно жуткими красновато-коричневыми тварями вроде скорпионов, с устрашающими клешнями и загнутыми вверх хвостами. Похоже, они давно чувствовали себя здесь полноправными хозяевами.
Атрогейт протопал к столу и, весело хмыкнув, с хрустом раздавил одну из ползучих тварей большим пальцем.
– Что-то не очень аппетитно, - заявил он.
– Только не вздумай это есть, - кисло сказал Джарлакс, и дворф, как обычно, расхохотался.
Энтрери вошел последним и окинул помещение равнодушным взглядом.
– Ты, небось, привык к таким хоромам, - съязвил Атрогейт.
Искоса глянув на него, Энтрери помотал головой и снова повернулся к криво навешенной двери.
– На площади рядом с доками сейчас дневная служба, - бросил он Джарлаксу. - Я буду там, у южной стены Дома Защитника.
– Ты нас не подождешь? - спросил дроу.
– Я вас с самого начала не приглашал.
– А-ха-ха! - разразился смехом Атрогейт.
– Довольно, любезный, - сказал Джарлакс, глядя вслед товарищу. - Ему сейчас нелегко.
– А по-моему, ему все равно.
– Ты о доме? - обернулся темный эльф. - Думаю, Артемис Энтрери слишком хорошо знаком с такой обстановкой. Но он вернулся в город, где родился и вырос, и, похоже, с этим местом у него связаны болезненные воспоминания; пожалуй, они и привели его сюда.
Как ни странно, Атрогейт нахмурился и промолчал, что было для него крайне необычно, и у проницательного дроу родились некоторые подозрения.
– Здесь я могу жуком угоститься, а у храма - вместе с толпой помолиться, но, может быть, лучше пойти и напиться? - помолчав, выпалил дворф и расхохотался, как всегда.
– Неужели ты в самом деле такой, Атрогейт? - серьезно спросил Джарлакс, и тот, сразу оборвав свой дурацкий смех, хмуро поглядел на него. - Кроме чересчур своеобразного чувства юмора, у тебя как будто больше никаких чувств и нет, - продолжил Джарлакс, а дворф еще больше помрачнел. - Ну вот сейчас, например. Неужели ничто, кроме собственного удовольствия, тебя не волнует?
– Тебя, что ли, волнует?
– Далеко не всегда, но этому можно дать вполне вразумительное объяснение.
– Или сказать: «Не лезь не в свое дело».
– А ты мне что скажешь, лохматый друг мой?
– Не суй нос, куда не просят.
– Но невозможно без всякой причины быть настолько поверхностным,- настаивал дроу.- Есть, пить, драться да отпускать шуточки, от которых всех с души воротит, - неужели в этом ты весь?
– Тебе-то почем знать?
– Так расскажи мне, - улыбнулся Джарлакс. Атрогейт покачал головой, стиснув зубы.
– Или мне надо напоить тебя как следует, чтобы вытянуть признание?
– Только попробуй, и я тебе голову кистенем проломлю! - пригрозил дворф.
Джарлакс засмеялся и промолчал, но для себя решил выяснить, в чем все-таки дело: Атрогейт такой неспроста. Что-то когда-то надломило дворфа, и он опустился почти до уровня животного, сделав свое шутовство броней, защищающей его от мира, для надежности укрепив ее задиристостью и страстью к выпивке.