Сражение продолжалось, и с каждой секундой бой становился все опаснее, ибо что Алан, что химеры ускорились. Через несколько десятков секунд с начала поединка монстры с воином начали подмечать слабые стороны друг друга, и теперь пытались нанести удар в открывшиеся бреши. Но опыта химер было недостаточно.
Вскоре Алан смог выждать момент, воспользовавшись заминкой после атаки ракса, нанес удар ногой в корпус химере. Столкновение ноги человека с телом химеры сопровождалось разносившимся по пустырю звуком трескающегося полена, только вместо дерева трещали кости существа с одновременно разрывающимися органами. После удара ракса сдуло с поляны, трехметровая двухсотпятидесятикилограммовая туша отлетела на десять метров и пропахала своим телом неплохую борозду и так и осталась лежать, не двигаясь.
Но первая победа едва не стала последней для Алана, пропущенный удар когтями, который последовал моментально после его первого успешного попадания, сразу пропорол защиту, оставив на груди четыре довольно болезненный борозды. Если бы это был новичок, а не ветеран первого ранга, бой бы мог уже закончиться. Неопытный противник моментально теряет после таких травм концентрацию и по этой причине упускает из виду своего противника, но не в случае Алана, ведь распоротая броня с кровоточащими бороздами на теле воина лишь усилила его сосредоточенность.
Моментально сориентировавшись и подстроившись под манеру боя оставшихся двоих раксов, воин немного ушёл в защиту, а точнее в парирование и уклоны, плавно избегая атаки химер, чтобы найти очередные бреши в их защите, которых с каждым ответным его ударом становилось все меньше. Удивительная скорость обучения, успел подумать Алан, химеры подстраиваются под противника прямиком в бою.
Алан уже практически дошел до своего предела. Дальше оставалось выжидать момент, но против двоих противников было сложно сражаться. Когда одна химера подставлялась и был удобный момент ее атаковать, другая не стояла в ожидании, а так же нападала. В парировании, контратаках и уловках продолжался бой, но скорость не снижалась, три размытых силуэта, которые хорошо могла видеть только графиня, метались по пустырю. То они тут, то они там, и главное, что не было звука ударов, противники за все время битвы не нанесли друг другу ни одного, ибо каждый понимал, что даже одно попадание может быть смертельным.
Но сегодняшний день был на стороне человека, и следующая химера, словившая удар с кулака в голову, аналогично своему собрату вышла из строя. Наблюдатели, видевшие размытые метающиеся по поляне силуэты, опять услышали чудовищный звук, уже напоминавший удар кувалды по камню, и последующее падение ракса. Когда все увидели упавшее тело второго существа, стало понятно – не жилец – от шипастой головы осталась только половина.
* * *
Смотря на бессмысленную потерю таких ценный созданий, я пришел в ярость. Один окончательно мертв, второй искалечен, и допускать смерть третьего я был не намерен. Так что я дал команду последней сражающейся химере выйти из боя, отпрыгнув от Алана. Когда ракс прекратил сражаться, я, так чтобы было слышно всем собравшимся, громко проговорил:
– Бой окончен, итог ясен, Алан Бонвиль победил!
Не смотря в сторону воина, я пошел к мертвой химере. Подойдя, глянул на нее и, убедившись окончательно, что ничем не могу помочь, направился к лежащему недалеко еще скорее всего живому раксу. Я увидел, что тот еще подает признаки жизни, и моментально принялся использовать «Исцеление». После первого последовало сразу второе, а затем и третье.
Только когда у меня уже практически не осталось маны, ракс начал шевелиться. Постепенно кости вставали на места, сопровождая все характерным пощелкиванием, после этого передняя часть туловища пришла в более или менее приемлемый вид, и существо начало медленно вставать на ноги. Внимание моё было полностью сосредоточено на химерах, и я не видел, с каким взглядом за этим наблюдали окружающие.
* * *
А взгляды были разные. Если графиня смотрела с превосходством, так как изначально знала итог боя, то вот Алан Бонвиль поменял свою позицию по отношению как к химерам, так и к выскочке магу, которого, по мнению воина, незаслуженно назначили управляющим баронством. Но вот после битвы с тремя химерами, его отношение к Джо изменилось. Мощь, продемонстрированная монстрами, и самое главное то, что каждый день из подвала, в котором почти все свое время проводил маг, выбиралась такая же новая тварь, внушало уважение к силам, что ему доступны.
Да, он сражался только с тремя, возможно пока самыми сильными, но кто сказал, что завтра таких не будет десяток? Как он услышал от слуг, в подземелье мага лежит еще одна тварь, только сильнее, называемая Баалом. Недавно Алан узнал, что на замок было совершено нападение, в котором чародей потерял почти всех своих химер. И если он смог за такой короткий период времени обзавестись такими силами, то что будет дальше? Вот такие мысли были в голове у Алана Бонвиля до того, как на всю округу раздался смех.
– Хи‑хи‑хи! – смеялась графиня, да так, что подходили все собравшиеся.
Смотря на то, как смеётся графиня, Алан первый раз за все время службы осудил ее поступок, но она так искусно имитировала смех, что не заметила неодобрительного взгляда баронета. То, что она его симулирует, было понятно одному только Алану, за десять лет, что тот провел охраняя графиню, он уже достаточно хорошо ее знал, чтобы делать выводы.
Ее откровенно пренебрежительное поведение в отношении мага вначале он одобрял, ибо сам воспринимал его как выскочку, но потом начал замечать, что действия графини были уж сильно необычными, и причина тут была в чем‑то другом. Вот только в чем, ему было не известно. Тут Алан перевел взгляд на мага, который смотрел на графиню. В его взгляде не было ничего хорошего.
– Ну что, маг, не такими могучими оказались твои монстры, и даже сильнейшие из них ничего не смогли противопоставить командиру моей стражи, – все в таком же насмешливом тоне проговорила Урсула Гросвенор. – Теперь я убедилась, что они ничего собой не представляют и ты, вместо того чтобы контролировать баронство, занимаешься ерундой, создавая бесполезных тварей.
– Как скажете, госпожа, – сквозь зубы процедил маг.
А Алан подумал, что графиня не могла не понять, что химеры очень сильны и что кроме него самого с ними не смог бы справиться никто из подчиненных графини, не говоря уже про нее саму. Та была по сравнению с ним откровенно слаба.
– Алан, ты же тоже думаешь, что химеры откровенно слабые? – улыбаясь, глядя в глаза воину, проговорила Урсула, и тот понял: улыбка на ее лице была лишь маской, ее глаза говорила сами за себя. Во взгляде Урсулы Гроссвенор не было ни капли веселья, и воин сообразил, что от него ожидают только одного ответа, и он далеко не правдивый.
– Да, госпожа, химеры не стоят абсолютно никакого внимания, – натянув на свое лицо улыбку, соврал баронет.
– Ну что же, ты подтвердил и так очевидное, – одобрительно кивнула графиня. – Ладно, возвращаемся. Маг, ты знаешь, где замок.
– Да, госпожа, я вскоре прибуду, нужно похоронить химеру.
– Хоронить тварь? Ну, это твое право… Ну что же, воины, оставим мага, так любящего страдать ерундой, заниматься его любимым делом, – садясь на лошадь и не дожидаясь остальных, проговорила графиня.
* * *
Когда я смотрел вслед уезжающей графине и ее воинам, мои мысли были только об одном: я реально хотел прибить эту суку. И если раньше это было фигурально, то вот сейчас я уже начал обдумывать реальные планы, как ее прибить. И мысли с пауками не вылетали с моей головы, можно подослать маленького, но ужасающе ядовитого в ее кровать или просто создать сто комаров, чтобы те высосали ее мозг.
Но подумав немного над ее кончиной, пришел к выводу, что еще рано. Даже такие воины, как Алан Бонвиль, сумели доказать, что, возможно, смерть графини не смогу пережить уже я. Ну, по крайней мере, не буду ее убивать до того момента, пока не создам вирна.