Я открываю глаза и едва не подпрыгиваю. Багровое от злости лицо Оливера всего в нескольких сантиметрах от моего лица.
— Ты думаешь о ней! — кричит он. — Я запрещаю тебе о ней думать!
Как будто он может меня остановить! Я мог бы отдубасить этого выскочку за считаные минуты; но сдерживаюсь, чтобы не расстраивать Джейн. Кроме того, с его помощью можно будет увезти Ребекку от Хадли.
— Тебе не приходило в голову, что не только я захотел этих отношений? Тебе не приходило в голову, что Джейн тоже захотела быть со мной?
Оливер заносит руку, вероятно, чтобы меня ударить, но я встаю. Я на добрых десять сантиметров выше него, и мы оба отлично знаем, что теперь, когда я не сплю, я мог бы его убить. Он опускает руку.
— Заткнись! — шипит он сквозь зубы. — Просто заткнись!
Он примерно пять с половиной километров идет на пару шагов впереди. Он не хочет со мной общаться, но мне, если честно, на это наплевать. Чем быстрее он отсюда уберется, тем быстрее мы с Джейн останемся одни.
Чтобы забрать машину со штрафной стоянки, Оливер расстается с шестьюдесятью пятью долларами. Из-за того, что машину отбуксировали, нам приходится пройти восемь километров в противоположную сторону. На этом мы теряем еще два часа. Только после трех, уладив все формальности с полицией Гоффстауна, мы отправляемся в путь. Сторож на штрафной стоянке — старик с седыми волосами, которые пучками торчат у него по всей голове, — проводит ладонью по покрытому пылью ветровому стеклу.
— Похоже, у вас закончился бензин, — говорит он. — На вашем месте я бы заправился.
Оливер протискивается мимо старика. Выливает в бак канистру, которую протаскал бóльшую часть дня. Раздается пыхтение, как будто бак глотает хорошее импортное пиво. Оливер забрасывает канистру на заднее сиденье и смотрит на меня.
— Ну, чего вытаращился? Будешь садиться или нет?
— Я еще думаю, — отвечаю я. — Лучше мне сесть за руль.
Оливер перегибается через капот машины.
— Назови хотя бы одну причину.
— Чтобы хотя бы к вечеру найти Ребекку. Скоро надо будет съезжать с основных магистралей, а я и сам плохо знаю, куда ехать. Я могу двигаться по наитию, но объяснить тебе, куда ехать, не могу.
Я пожимаю плечами: это правда. Хочу, чтобы все это закончилось как можно скорее, чтобы я мог позвонить Джейн, услышать ее голос на другом конце провода. Услышать, как она скажет: «Возвращайся домой».
До Каррола, родного городка Хадли, мы добираемся как раз после ужина. Я, как и предлагал, сижу за рулем. Пару раз я не туда сворачиваю, но все-таки привожу нас к дому Слеггов.
— Ой, привет, Сэм! — говорит миссис Слегг, открывая дверь. — Рада тебя видеть. Хадли блаженствует, ведь он в отпуске. Проходите, — приглашает она.
— Боюсь, у нас нет времени, миссис Слегг. Это мой… это Оливер Джонс. Мы ищем его дочь. Я думаю, что она могла приехать в гости к Хадли.
Миссис Слегг плотнее запахивает халат на груди.
— У Хадли неприятности, да?
— Нет, что вы! — Я выдавливаю свою самую лучезарную улыбку. У Хадли это получилось бы лучше. — Они просто добрые друзья, и мы решили, что она поехала сюда.
Миссис Слегг зажигает над крыльцом свет.
— Хадли сейчас нет дома. Он пошел в бар с приятелем. К нему кто-то приходил. Я не думаю, что это была девушка, но точно сказать не могу. И он сказал, что выйдет прогуляться.
Оливер выходит вперед.
— Мадам, вы не возражаете, если я тут осмотрюсь? Вы же понимаете, каково… каково родителям, когда убегает ребенок. Постоянно боишься: а вдруг ему грозит опасность?
Миссис Слегг кивает.
— Да ради бога, разумеется. Я понимаю.
Оливер одаривает ее быстрой благодарной улыбкой.
— Вы знаете названия баров, куда обычно ходит ваш сын?
— Ой! — вскрикивает миссис Слегг, а я даже не смотрю на «детектива» Джонса. — Я не знаю. Сама я редко бываю в городе. По-моему, Сэм, Хадли вообще поблизости никаких баров не знает. — Она поворачивается к Оливеру. — Понимаете, с тех пор как я переехала, Хадли работал у Сэма в Стоу. Я переехала сюда сразу после смерти мистера Слегга, до этого у нас тоже была ферма. Прямо рядом с Хансенами, верно? Хадли наведывается сюда, всего пару раз в году и на Рождество, и обычно проводит время дома со мной и с братом. Он тихий мальчик, не из хулиганов.