Наверняка на него станут показывать пальцем. Великий колдун оказался не настолько велик, как думали все те, кто рассказывал страшные сказки о его похождениях. Но есть такие вещи, которые уничтожают даже великих колдунов.
Кхаавинд не смог убить его. А вот обессилить — смог. И Харвис, потрясенный горем своей потери, не сумел противостоять.
Но зато он успел спасти наследника престола и записать признание заговорщицы. И успеет доставить их компанию к королю — а это уже многое значило. И Эвглин была спасена. Что бы ни случилось с ними дальше, Харвис знал, что с ней все хорошо. Кхаавинд не соврал — боги не лгут.
Теперь надо только отдохнуть. Чуть-чуть, самую малость.
День прошел словно в тумане.
Сквозь дрему Харвис слышал, как в стороне от них прошла охота: фыркали приземистые хорнийские псы, которые вынюхивали добычу в норах. Потом послышались выстрелы. Принц Альден встрепенулся, толкнув уснувшего полковника в бок, и Харвис услышал торжествующие возгласы.
Убили какого-то зверя, а не принца. Вот и хорошо.
Когда солнце скрылось за стволами деревьев, а оттуда, где расположился лагерь, повеяло сытным запахом жаркого и полетели песни, Харвис проснулся и, к удивлению своему, почувствовал себя свежим и бодрым. Он проверил заплатку в том месте, где была утечка силы, укрепил ее и с наивной верой подумал, что, может быть, все и обойдется. Они вернутся в столицу, король Клаус узнает о заговоре, и Харвис обратится к артефакторам и магам.
Да, тем самым, которые плели сеть, чтоб его пленить.
— Пойдемте, — сказал он, поднимаясь и выходя на поляну. Обернувшись, Харвис увидел довольно-таки забавное зрелище. Вот выворотень, который угрожающе растопырил уродливые корни — и вдруг откуда ни возьмись, прямо из воздуха, возникает его высочество Альден, зевая и покачиваясь: ноги затекли. А вот и бравый полковник Матиаш — тоже из ниоткуда.
Забавно. Хорошо, что больше никто не видит такого милого зрелища.
— Что ж, друзья, — устало сказал Харвис. — Идемте к его величеству. Ваше высочество, как считаете, где сейчас может быть король?
Альден развел руками и посмотрел на небо.
— Вечереет… — задумчиво промолвил он. — Государь, скорее всего, уже поужинал и читает. Он всегда приходит в спальню, ложится на кровать и читает, — принц улыбнулся и вдруг замялся и добавил: — То есть, так было раньше. До того, как я устроил переворот. Но мой государь-отец редко изменял своим привычкам.
— Понятно, — кивнул Харвис и протянул руку. Альден и полковник тотчас же вцепились в него, словно дети, боявшиеся темноты, и Харвис мысленно взмолился: Господи, если Ты сейчас слышишь, и у Тебя нет других планов, то помоги нам. Пожалуйста, помоги.
Он успел забыть, когда молился в последний раз.
— Ну что… — неуверенно сказал Харвис. — Будем надеяться, что получится.
В следующую минуту они уже летели сквозь мрак, и если в прошлый раз это была просто непроницаемая тьма, которая не знала о том, что существует свет, то теперь эта тьма была живой. Падая, Харвис чувствовал прикосновения влажных ладоней к лицу, слышал тихий вкрадчивый шепоток, что повторял и повторял всего одно слово, а затем заливался смехом и, успокоившись, начинал повторять снова.
Ушла, ушла, ушла.
«Я знаю», — подумал Харвис, и полет оборвался.
В ладони ударил жесткий ворс ковра. Харвис поднял голову и убедился, что принц Альден оказался прав. Его величество Клаус не изменял своим привычкам — сейчас он лежал на кровати и увлеченно читал какую-то книгу. Отпечаток этой заинтересованности еще не покинул его лица, хотя теперь, увидев незваных гостей, король стал пугающим и мрачным.
Венценосец оставался собой, даже если на нем был домашний халат.
— Вот как, Альден, — устало произнес король, словно был готов к их появлению из ниоткуда и все-таки не ожидал его. — Вот, значит, как. Мне вызывать охрану?
Принц, который успел подняться с ковра, снова рухнул на колени и с искренней взволнованностью проговорил:
— Ваше величество… Отец… Выслушай меня. Выслушай меня, прошу!
Харвис встал, машинально проверил и укрепил заплатку на месте утечки, и бросил взгляд в окно. По вечернему саду неторопливо брел невысокий человек с корзиной, то ли слуга, то ли садовник. Ровным шагом двигалась охрана на ночное дежурство. «Как странно, — подумал Харвис, — когда мы жили в Приграничье, то жаловались на ссылку и хотели вернуться, и проклинали то место и время. А оказалось, что там мы все были счастливы, только не понимали этого».