— Но я буду очень вам признательна, господин полковник, — Эвглин посмотрела на Матиаша и снова улыбнулась, — если завтра вы расскажете мне, как воевали на драконах.
Лицо полковника сразу же приобрело какое-то масляное выражение. Он с торжеством посмотрел на Харвиса, который откинулся на спинку стула и рассматривал вино в своем бокале: дескать, что, видал? Выкуси!
— Если вы пообещаете, дорогая Эвглин, что будете называть меня просто Матиашем, — почти проворковал полковник. Он смотрел на Эвглин, подперев ладонью щеку, и, казалось, вот-вот начнет ронять слюну, настолько красноречивым было выражение его лица. Эвглин кивнула и обернулась к принцу, улыбнувшись ему еще слаще, чем полковнику. Альден выглядел расстроенным: двое типов более низкого происхождения практически обошли его на повороте.
— Ваше высочество, я много слышала о вас еще в столице, — промолвила Эвглин, стараясь говорить уверенно и искренне. — И для меня большая честь сегодня познакомиться с вами. Я бы очень хотела узнать еще больше о том трагическом событии, которое привело вас в эти края… конечно, если у вас найдется время и желание рассказать мне о них.
Теперь его высочество смотрел с нескрываемым удовольствием и торжеством. Эвглин вдруг вспомнила, как еще дома попробовала пригласить на свидание старосту курса. Тот презрительно спросил: «А ты кто, та уборщица?» — и сделал вид, что не знает ее, хотя они учились в одной группе. А теперь за внимание Эвглин бьются такие люди, которые не пустили бы того старосту чистить себе сапоги.
«Вот и посмотрим, — подумала Эвглин с неожиданной злобой. — Может, и не придется никуда возвращаться».
— Разумеется, расскажу, — кивнул принц, и было видно, что он очень доволен. — Впрочем, это очень долгая и очень печальная история.
— Вроде бы я никуда не тороплюсь, — ободряюще улыбнулась Эвглин. — И, надеюсь, у меня получится разделить вашу печаль.
От таких слов его высочество, что называется, поплыл и незамедлительно предложил выпить еще. Эвглин покосилась в сторону Харвиса, и колдун помедлил и кивнул.
— Да вы настоящая светская кокетка, — холодно заметил он после того, как слуги принесли серебряные вазочки с дынным мороженым и высокие кувшины с шербетом. Эвглин сразу заметила, что Харвис недоволен, и это было плохо, очень плохо. Она ведь нуждалась именно в помощи и поддержке Харвиса. Никто, кроме него, не сможет вернуть ее домой.
— Не сердитесь, пожалуйста, — негромко попросила Эвглин и дотронулась до руки Харвиса. По счастью, на это не обратили внимания: полковник начал рассказывать какую-то военную историю. — Я просто пытаюсь быть вежливой, мне ведь не нужны проблемы.
Харвис устало прикрыл глаза.
— Хорошо, что вы это понимаете, — произнес он и добавил уже громче: — Господа, мы вынуждены вас покинуть. Завтра на рассвете я начну занятия, так что госпоже Эвглин надо отдохнуть с дороги.
По столовой пролетел стон глубокого разочарования, но Эвглин заметила, что теперь никто не решается спорить с колдуном или же уговаривать ее остаться. Что ж, это к лучшему.
Снаружи царила тяжелая, давящая жара. Воздух казался густым и неподвижным, и Эвглин подумала, что надвигается гроза. Солнце медленно клонилось к закату, забрасывая скучный песчаный пейзаж пригоршнями алой, розовой и золотой краски. Все, выпитое в шатре, моментально ударило в голову: ноги предательски подкосились, и Эвглин подумала, что никогда раньше не была настолько пьяна. Под сандалию подвернулся предательский камешек, и, если бы не Харвис, вовремя подхвативший ее под локоть, Эвглин наверняка упала бы или подвернула ногу.
На какой-то миг Эвглин почудилось, что время остановилось. Чужая рука, державшая ее, была жесткой и сильной — при желании Харвис смог бы сломать Эвглин кость, как сухую веточку.
— Не бойтесь, — негромко произнес колдун. — Меня не надо бояться. Пойдемте в шатер… вы ляжете отдохнуть, а я расставлю вешки по периметру.
— Вешки? — переспросила Эвглин. По губам Харвиса скользнула лукавая улыбка.
— Защитные вешки, — повторил он. — У нас наверняка будут незваные гости.
Ночь, как и все ночи в этих краях, выдалась прохладной. Но Харвису это не принесло облегчения.
Сначала он долго ворочался в кровати, пытаясь заснуть, но, разумеется, ничего не получалось. Эвглин пожелала ему доброй ночи, устроилась в гостевой половине шатра, и Харвис слышал, как за пологами, отделявшими одну часть помещения от другой, легонько зашуршала одежда. Девушка готовилась ко сну, и думать о ней было невыносимо.