Сын вождя шёл спокойно. Бледный, но очень спокойный, хромал меньше. Воины переглядывались, шептались, иногда задумчиво смотрели на меня... Их интерес меня пугал. Шла, смотря себе под ноги. Раз всё-таки споткнулась, стала падать...
Меня подхватили чьи-то руки, не большие, как у отца и его братьев, но сильные, твёрдо подняли меня и осторожно поставили. Растерянно обернулась и увидела сына вождя. Он ничего не сказал, но мне почему-то стало спокойно... Словно кто-то из братьев оказался рядом... или... мой воин... мой мужчина... Почему-то мне опять захотелось, чтоб у меня был мой шалаш и чтоб в него возвращался именно этот мужчина... Он вырастет сильным воином, смелым... Точнее, он бы мог стать таким, если бы вырос и прошёл посвящение... И стало отчего-то так больно, словно у меня от груди или от живота отрезали кусок плоти... Словно долго-долго отрезали... что-то важное... отобрали... потеряла... навсегда...
Он спокойно шёл вперёд. А я - неподалёку от него. Потом вдруг осмелела и пошла за ним, в двух шагах. Победители опять переглядывались. Мне было страшно. И ещё всё равно. Я быстро успокоилась, следуя за этим юным воином.
"Самое прекрасное - это идти за воином, за которым хочешь идти" - сказала как-то одна из наших женщин. И женщины тогда смеялись. Мол, что за глупость. Не мы выбираем. Просто кому отец отдаст. Или кто сам придёт, схватит за руку, скажет: "Я буду спать в твоём шалаше". Иногда несколько воинов сцепятся - и красивую девочку заберёт сильнейший. Или кому-то из чужаков отдаст племя, ради дружбы с другим племенем или чтоб отстали. Но я сама шла за этим юным мужчиной. Сама шла... сама захотела за ним идти... И это... это как-то успокаивало... радовало... мой воин... я следую за ним...
Потом нас нагнали незнакомые охотники. Драки не было. Значит, они и наши пленители из одного племени. Наверное, уже скоро придём на их стоянку...
Я почему-то обернулась на сына вождя. Он был спокоен. Слишком спокоен. Ещё не прошёл посвящение, но уже такой смелый. И то что-то тёплое растекалось внутри меня, то словно змея вцепилась острыми зубами куда-то в живот... Мой воин... что с ним сделают там?
После сумерек опять ушла. Дошла до леса, углубилась туда. На ощупь, по запаху искала травы, дающие сил... Вернулась так же бесшумно, как и ушла. Тронула плечо сына вождя. Он резко сел, схватил меня за запястье. Вскрикнув, рассыпала травы.
- Опять ты? - спросил.
- Я, - сказала.
- Зачем?
Боязно оглядевшись - пленницы спали, не проснувшись даже от моего крика, так устали, а бодрствующие воины о чём-то шептались у костра - подхватила часть трав и протянула ему.
Юный воин долго молчал. Я уж испугалась, что решил, будто меня подослали его отравить. Потом всё-таки протянул руку, взял травы и листы. Съел, всё съел, что дала.
- Не приставай ко мне! - громко сказал, - Если ты станешь женщиной кого-то в их племени - сможешь жить, - а это уже очень тихо добавил и, помолчав, ещё добавил, - А моей станешь - умрёшь.
Долго молчала. Потом собрала оставшееся стебли и листья, корнеплоды, сложила возле него. Если окрепнет, то убежит. Я хочу, чтоб он убежал. Чтоб нашёл племя, которое его примет. И жил там. Имел свой шалаш и... И от мыслей, что там его будет ждать с охоты другая женщина, что-то внутри заболело, сильно-сильно...
- Ты травы знаешь, - тихо сказал, - Наверное, тебя беречь будут. Не ходи около меня. Меня убьют. Я убил сына их вождя.
- Я буду рядом, - сказала твёрдо.
- Меня будут долго убивать, - сказал спокойно.
Легла рядом. И убивать нас будут потом. А пока я смогу идти за ним...
Утром его лицо уже было не такое бледное, как вчера. И хромал ещё меньше. И часть следов от побоев стала проходить. Я смотрела на него и радовалась. Хотела идти за его спиной, но он меня оттолкнул. Кричал, что я страшная. Что он меня ненавидит. Чтоб я к нему не приближалась. Что лучше совсем без женщины, чем со мной. Кричал долго-долго. И замолчал только когда я заплакала и отошла. Чужие воины опять переглядывались и шептались. Внимательно смотрели на его лицо, на то, как он шёл, на тело видное из-под шкуры... У него было много шрамов, у моего юного воина... Вот бы ему сил хватило! Вот бы он убежал!