Я опускаю клинок, часто дыша. Наступает лишь краткое облегчение, прежде чем плечо затапливает болью от того, как долго я держала руку на весу.
Амира подкрадывается ближе:
– Готово?
Я верчу клинок в руке:
– Не знаю… Кайн, приказываю тебе явиться.
– И я к тебе явлюсь.
Мы обе подпрыгиваем от неожиданности, обнаружив, что джинн стоит рядом, сунув руки в карманы шальвар.
– Ритуал прошел успешно.
Я снова наставляю на него меч:
– Докажи, что ты мне верен. Кто та женщина, что называет себя «Ф», и куда Афир отправился, чтобы с ней встретиться?
– Ее зовут Фарида, – отвечает Кайн, разглядывая клинок с явным отвращением. – Она живет в столице королевства, Таил-са. Твой брат признался, что влюблен в нее.
– Потерявших голову от страсти легко использовать в своих целях, – говорю я, оправдываясь. – Где в Таил-са они познакомились? Мне нужны подробности.
Кайн мотает головой:
– М-м, не-а, в интересах моего выживания, думаю, на данный момент этого достаточно.
– Ты клялся мне помогать.
– И я помогу, со временем, – тихо воркует джинн.
– Великий дух свидетель, я жажду тебя убить, – цежу я сквозь зубы.
Кайн смеется с раздражающей легкостью:
– И ты еще хотела, чтобы я поверил, будто ты сохранишь мне жизнь.
– Я приказываю тебе убраться с глаз долой, демон! – рявкаю я, затем ворчливо добавляю: – Хотя лучше бы приказала вонзить тебе промеж глаз шип.
– Простого «уходи» достаточно, Гроза. – И в мгновение ока ухмыляющееся лицо Кайна исчезает.
Меч ярко вспыхивает, затем меркнет и укорачивается до кинжала, высасывая остатки моего волшебства. По коже пробегают мурашки, вместе с ними накатывает невыносимое желание покинуть Пустоши и больше не оглядываться. Я убираю клинок в ножны, опускаюсь на колени на ковер, бросаю вещи в деревянный сундук. Краем глаза отмечаю, что Амира за мной наблюдает. Сую сундук под мышку и направляюсь в коридор.
Сестра идет следом, в ее руке покачивается фонарь.
– Ты в порядке?
Свет рисует на стенах наши изломанные тени. Они переплавляются друг в друга, бросишь один взгляд – нас двое, бросишь второй – и нас уже трое. Я борюсь с бессмысленным страхом, что пытается меня охватить. Я повелеваю Кайном, а не наоборот. Он привязан к моему клинку, а не ко мне и не к моей душе и будет привязан до тех пор, пока я не спасу Афира. И тогда я убью джинна, исполню свой долг.
– Имани?
Я прочищаю горло.
– В порядке. Не стоит терять время.
6
Я набрасываю аркан на шею Раада и увожу его со двора. Жеребец спокойно следует за мной, по-видимому, довольный тем, что достиг желаемого, ради чего сбежал утром. Вернувшись в переход между скалами, я убираю сундук Афира в седельную сумку Бадр и отправляюсь домой.
– Я так счастлива, – вздыхает Амира, пока мы скачем рысью по извилистой тропе. – Брат жив. Мечта стала былью!
Слова «возможно, жив» жгут язык, но я держу их при себе. Во все это, разумеется, сложно поверить, и я не знаю, что делать дальше. Оплакивать ли долгие одинокие ночи, которые мне пришлось пережить, или радоваться предстоящим светлым дням? Безмятежному будущему, в котором мама и баба больше не ссорятся, Амира переросла свое бунтарство и никто не сплетничает о моем брате, потому что он вернулся и, как прежде, блистает. Но иные тревоги, что разрастаются в тени, поспешно возвращают меня с величавых высот этой чудесной грезы. Они требуют бояться за жизнь Афира, подталкивают нырнуть в бурлящий поток гнева, жаждущий ответа на вопрос, почему он так поступил. Горе – загадочная штука, это искалеченная любовь, что горит, несмотря на все усилия мира ее погасить.
– До сих пор в голове не укладывается, что он делил мисру с чужаками, – говорю я много после того, как мы покинули тесные стены гор.
Амира пожимает плечами:
– У брата были причины. Он увидел мир, которого не видели мы.
– Но наш брат не такой, – возражаю я. – Что-то здесь неправильно, ужасно неправильно. Наверняка он пережил какой-то… не знаю… внутренний кризис.
Сестра фыркает, надувая розовые, как персик, щечки.
– Если под кризисом ты имеешь в виду, что он влюбился в девушку и хочет ей помочь, тогда да.
– Здесь не до шуток. – Я смахиваю с бедра песчаную муху и случайно ее давлю. – Его «влюбленность» в чужачку – лишь очередное доказательство. Предки нас спрятали, ибо нас избрал Великий дух. Нас, не чужаков. Им нельзя доверить волшебство, а значит, Афир не отдал бы им мисру, если бы его не обманули. – Я с уверенностью киваю. – Именно это я и должна сказать Совету. Они всегда внимают голосу разума, и тетушка выступит защитницей Афира.