— Будьте осторожны, — предупредила Дел. — Не уходите далеко.
— Ладно.
— Будь внимателен.
— Да.
— Алек?
— Что?
Резким движением, которое испугало его, Дел схватила Алека за футболку. Она притянула его к себе так, что ему пришлось наклониться, и предостерегающе погрозила пальцем.
— Помни, — предупредила она, — конь приготовлен ко дню битвы, но милость в руках Господа.
Алек был явно ошеломлён и находился в полной растерянности.
— Д-да, — запинаясь, сказал он.
Он продолжал почёсывать затылок, пока не присоединился к Колу.
* * *Конь приготовлен ко дню битвы. Что это должно значить? Алек был разочарован в Дел; она часто демонстрировала, что у неё в голове есть мозги, что она обладает решительностью, интуицией и крепкой хваткой. Но потом она вдруг резко менялась и начинала нести вздор. Конь приготовлен ко дню битвы. Алека беспокоило, что они оказались на попечении Дел. Его нервировало то, что их жизни оказались в руках женщины, у которой в голове явно что-то перегорело.
Но у неё было ружьё. Это очень важно. Теперь, когда оружие вновь оказалось в его руках, Алек подумал о том сумеет ли он его отдать. Он чувствовал его тяжесть (пять или шесть килограммов, не меньше), а его приклад был таким тёплым, гладким и внушающим уверенность… Прекрасное продолжение ствола. И шесть пуль со свинцовыми наконечниками в магазине. Шесть линий защиты против того, что могло выскочить из-за дерева и наброситься на него.
Нельзя сказать, что Алек на самом деле ожидал, что случится нечто подобное. Проходили часы, и он чувствовал всё большую убеждённость в том, что оказался прав касательно отсутствия второй машины и связи этого факта с определёнными событиями. В предположении о том, что эти события ассоциировались с определённым человеком, было ещё больше смысла. По крайней мере, так казалось Алеку. Если подумать об этом, то всё встанет на свои места. И если Джон (не важно, по какой причине) был виноват в появлении мух, вороны-камикадзе и изуродованных туш животных, покрывавших дорогу на протяжении многих километров, то, возможно, он был виноват и в том, что произошло в Торндейле. Почему бы и нет? Это всё фрагменты одной картины.
При данных обстоятельствах Алек не хотел думать о том, что могло случиться с Гарвудами или с той глупой девчонкой и её приятелем. Каждый раз, когда мысли об этом приходили ему в голову, он старался подумать о чём-нибудь другом. Ему хотелось верить в то, что они добрались до Оукдейла или даже до шоссе, но к нему в душу закралось неприятное подозрение, что ничего у них не вышло. Кроме того, — он взглянул на часы — сейчас было почти пять, а они уехали незадолго до двух. Три часа назад. Если карта была верна, то сейчас они должны быть в Оукдейле и послать кого-нибудь на помощь.
Он поздравил себя с тем, что остался. Это было правильное решение. Детям тоже повезло. Хотя если бы они оказались в машине Гарвудов, то Джон остался бы у ручья Пайн-Крик. Вместе со всеми.
Слава богу, подумал Алек. Слава богу, что его здесь нет.
— Эй, — внезапно сказал Кол. — Кажется, мне нужна твоя помощь, сынок.
«Сынок». Как Алек ненавидел, когда его называли «сынок». Но он на некоторое время перестал изучать ближайшие кусты и посмотрел в сторону Кола, который наполнял сухими сучьями спортивную сумку. Отправляясь на вылазку за топливом, они взяли с собой спортивную сумку и пластмассовый ящик; оба вместилища были заполнены и опустошены уже три раза. Теперь они осматривали окрестности в четвёртый раз, собирая высохшую кору, зелёные ветки и сучья деревьев, которые нёс к костру Алек, если они не помещались в сумку.
— Ты же не собираешься брать это? — сказал он, потому что Кол обнаружил чертовски большую колоду. — Мы не сдвинем её с места.
— Мы могли бы расколоть её. Смотри, она вся источена муравьями. Там пусто внутри.
— Да, верно. Возможно, там нашла себе убежище змея.
— Ну и что. Несколько хороших ударов, и она уползёт.
— Ты так думаешь? — Алек сомневался. Он испытывал почти патологический страх перед змеями.
— Да! Иди сюда. Пара ударов прикладом, и всё в порядке.
Алек осмотрелся. Небо темнело; тени становились длиннее. Птицы щебетали в листве деревьев. Воздух чуть посвежел, совсем немного, и светлые стволы эвкалиптов приобрели более тёплый оттенок, готовясь быстро погрузиться во тьму.
Скоро наступит вечер, а потом и ночь. Алек думал об этом без особого воодушевления. Он с угрюмой покорностью осознавал, что будет самым последним из тех, кому предложат переночевать в многоместном автомобиле. Преимущество принадлежит детям и их матери. Возможно, с ними будет и отец. Кол был стар, и нельзя заставить его спать на сырой земле — это плохо отразится на его здоровье. У Дел был спальный мешок, а у Монгрела — его корзина.