Нас потомки не осудят,
Не до нас потомкам будет.
Все понятным станет в мире,
Станет дважды два четыре.
В пепле прошлого не роясь,
К свету выйдя из потемок,
Затянув потуже пояс,
В дело ринется потомок.
Потому, что будет дела
Больше, чем рабочих дней,
И мишени для прицела
Будут ближе и точней.
Но, пожалуй, будет нечем
Тешить музы баловство.
Ей на ветреные плечи
Ляжет формул торжество.
И крыла с такою гирей
Ей, крылатой, не поднять.
Ей, грешившей в старом мире,
Так и чудится опять,
Что, быть может, не четыре —
Дважды два, а снова пять!
«Отшумят пустые шумы…»
М. Л. Лозинскому
Отшумят пустые шумы,
И отсеются дела.
Спросят внуки-многодумы:
Муза чем твоя жила?
Чем дышала в этом мире,
Взрытом бурею до дна?
И уликою на лире
Будет каждая струна.
Ты ответить внукам сможешь,
Не слукавишь для красы.
И терцины им положишь
Дивным грузом на весы.
«Писем связка, стихи да сухие цветы…»
Памяти Марины Цветаевой
Писем связка, стихи да сухие цветы —
Вот и все, что наследуют внуки.
Вот и все, что оставила, гордая, ты
После бурь вдохновенья и муки.
А ведь жизнь на заре, как густое вино,
Закипала языческой пеной!
И луна, и жасмины врывались в окно
С легкокрылой мазуркой Шопена.
Были быстры шаги, и движенья легки,
И слова нетерпеньем согреты.
И сверкали на сгибе девичьей руки,
По-цыгански звенели браслеты!
О, надменная юность! Ты зрела в бреду
Колдовских бормотаний поэта.
Ты стихами клялась: исповедую, жду! —
И ждала незакатного света.
А уж тучи свивали грозовый венок
Над твоей головой обреченной.
Жизнь, как пес шелудивый, скулила у ног,
Выла в небо о гибели черной.
И Елабугой кончилась эта земля,
Что бескрайные дали простерла,
И все та ж захлестнула и сжала петля
Сладкозвучной поэзии горло.
На озере Селигер
(1938–1940)
«Какая-то птичка вверху, на сосне…»
Какая-то птичка вверху, на сосне,
Свистит в ля миноре две тонкие нотки.
Я слушаю долго ее в тишине,
Качаясь у берега в старенькой лодке.
Потом камыши раздвигаю веслом
И дальше плыву по озерным просторам.
На сердце особенно как-то светло,
И птичьим согрето оно разговором.
1939. Заречье
«Слышу, как стукнет топор…»
Слышу, как стукнет топор,
В озере булькнет уклейка,
Птичий спугнув разговор,
Свистнет в сосне красношейка.
Лес, словно пена, шипит
Шорохом, шепотом, свистом.
Здравствуй, озерный мой скит!
Нет ни тревог, ни обид
Мне в роднике твоем чистом.
Прогулка
Е. И. и Н. Н. Качаловым
Много дней над Селигером
Ходят тучи хороводом
И не могут разразиться
Ни грозою, ни дождем.
Но сегодня, на прогулке,
По дороге из Заречья
Затопил нас шумный ливень,
Оглушил веселый гром.
Мы, промокшие, бежали
В буйных зарослях оврага,
По спине хлестал и прыгал
Ледяным горохом град.
А за лесом на опушке
Солнце брызнуло из тучи.
Дождь прошел. Сверкали лужи
Под ногами у ребят.
Платье мокрое компрессом
Облепило грудь и ноги,
Было весело и жарко,
В небе реяли стрижи.
А когда нам повстречался
По пути знакомый домик
(Домик-крошка, в три окошка),
Утопающий во ржи, —
И хозяин и хозяйка
На крылечке, под березой
Мокрых встретили гостей, —