Как отрадно было в доме
Сбросить мокрые одежды
Нам, промокшим до костей!
И неплохо было выпить
Целлулоидный стаканчик
Очень крепкого портвейна —
За хозяина с хозяйкой,
За грозу, за первый дождик,
За веселую прогулку,
За божественную жизнь!
1938
«Я не прячу прядь седую…»
Я не прячу прядь седую
В тусклом золоте волос.
Я о прошлом не тоскую —
Так случилось, так пришлось.
Все светлее бескорыстье,
Все просторней новый дом,
Все короче, проще мысли
О напрасном, о былом.
Но не убыль, не усталость
Ты несешь в мой дом лесной,
Молодая моя старость
С соучастницей-весной!
Ты несешь ко мне в Заречье
Самый твой роскошный дар:
Соловьиный этот вечер
И черемухи угар.
Ты несешь такую зрелость
И такую щедрость сил,
Чтобы петь без слов хотелось
И в закат лететь без крыл.
Весна 1939. Заречье
«Белой яхты движенья легки…»
Белой яхты движенья легки,
Ускользающий парус все меньше.
Есть на свете еще чудаки,
Что влюбляются в яхты, как в женщин.
Эти с берега долго глядят
На гонимую ветром Психею,
На ее подвенечный наряд,
На рассыпанный жемчуг за нею…
«В сухом валежнике…»
В сухом валежнике
Шуршит змея.
Ищу подснежники
В овраге я.
Сквозь листья черные,
Едва-едва,
Новорожденная
Сквозит трава.
А дятел тукает,
Долбит кору,
Весна аукает —
Ау, ау…
Апрель 1939. Заречье
«Затуманил осенний дождь…»
Затуманил осенний дождь
Берега твои, Терегощ.
И зловеще и похоронно
Против ветра кричит ворона.
Окровавлен рябины лист,
А березовый — золотист.
Только елки, как богомолки,
Почернели, хранят иголки.
Парус штопаный рыбака
Вздул сырые свои бока.
Мчится — щуку ли догоняет?
Или просто в волнах ныряет?
А в Заречье скрипит забор,
Ветры встретились с двух озер,
Рвут солому, кидают стогом,
Трубят в рог над Николой-Рогом.
«Дождь льет. Сампсоний-сеногной…»
Н. М. Лозинской-Толстой
Дождь льет. Сампсоний-сеногной
Тому виной.
Так учит древняя примета.
У старика одна лишь цель:
Сгноить дождями в шесть недель
Покос бессолнечного лета.
Зато раздолье мухоморам —
Бесстыжим баловням судьбы.
Тучнеют, пучатся грибы
В лесу, в лугах, по косогорам —
Везде грибы. Готовьте кадки,
Хозяйки! Рыжик, жирный груздь
Кладите в соль в таком порядке:
На дно укроп, чеснок, и пусть
Покроет сверху лист смороды
Дары роскошные природы.
Но все же, без тепла, без света,
Дождем завесясь, как фатой,
Грустит заплаканное лето,
Глядит казанской сиротой.
А ты? Готова ты отдать
Все рыжики и все засолы
За день горячий и веселый,
Когда гудят над лугом пчелы,
Сбирая меда благодать.
Но не допустит беззаконий
Упрямый дедушка Сампсоний!
Все шесть недель кропит дождем
(Права на то имея свыше),
Бубнит, бубнит, долбит по крыше,
А мы погоды ждем и ждем.
А вечерами на деревне
Старухи, сидя на бревне,
Приметою стращают древней:
Грибное лето — быть войне.
Август 1940. Заречье
«Буду в городе зимою…»
Буду в городе зимою
Вспоминать вечерний плес,
В старой лодке над кормою
Золотую россыпь звезд.