Возвращение
Ждет у моря израненный город,
Мне к его изголовью пора.
Распахнула у шубы мне ворот,
Тайно крестит меня сестра.
И, подхвачена бурей железной,
Отрываюсь легко от земли
И лечу над привычною бездной
В полыханье заката вдали.
Как и надо для летной погоды,
Ветер сух, но все крепче, острей, —
Встречный, с запада, веющий йодом,
Ветер Балтики, ветер морей.
И уже узнаю сквозь туманы,
В серебристых разливах воды,
Город, славой венчающий раны,
Город преодоленной беды.
Протянувший каналы, как струны,
Вдоль решеток дворцов и садов,
Самый мужественный, самый юный,
Самый верный среди городов!
Весна 1943 года
Наперекор событиям — живу
И радуюсь апрельской непогоде.
Гляжу с моста на бурную Неву —
Свистит и суетится пароходик,
И манит к странствиям весенняя вода,
И дует ветер корабельный.
А плыть куда? В какие города?
Когда доплыть нельзя нам и до Стрельны.
Блокада! Вот оно, проклятое кольцо,
Невы свободной тяжкое удушье,
И запах гари с берега, в лицо,
И облаков весенних равнодушье.
Нет! Мимо, мимо пролетай, апрель!
Еще ты мне не сверстник, не попутчик.
Закалена и выстрадана цель,
Мне от нее не отвлекаться лучше!
«В три дня с ледоходом управиться…»
В три дня с ледоходом управиться
Успела Нева-красавица,
И я видеть с моста могла,
Как по самой по серединке,
На последней, на ладожской льдинке
Немецкая каска плыла.
А над каскою чайка кружила,
Словно вражий трофей сторожила,
Покуда не скрылся из глаз.
Был закат цвета крови и меди,
И о новой, о крымской победе
Извещали по радио нас.
«Блокады прорвав удушье…»
Блокады прорвав удушье,
В город ветер ворвался с кочевья.
Неужели весна? Черной тушью
Нарисованы в небе деревья.
А мосты над Невой — как радуги.
Под мостами — крикливые стайки:
Подгоняют льдину из Ладоги,
Суетятся балтийские чайки.
Про победы летит с берегов реки
Громкий радиоразговор.
И, почуяв тепло, дистрофики
Выползают из зимних нор.
Неужели весна? Все та же,
Что сводила когда-то с ума?
Что без зова приходит на стражу
И без спроса уходит сама?
Тишина
День странно тихий. Он такой,
Каким давным-давно уж не был.
И мы, как воду, пьем покой
Непотревоженного неба.
Нам тишина — почти обновка,
Почти что — возвращенный рай,
Уже на прежних остановках
Спокойно люди ждут трамвай.
И гусеница ребятишек
По солнцу в ближний сквер ползет.
Теперь ничто их не спугнет, —
Капель одна с весенней крыши
На них, быть может, упадет.
О город мой! Дышать мне вольно,
В лицо мне веет ветер твой, —
Что ж мне не весело, а больно
Глядеть в просторы за Невой?
И думать пристально, бесцельно
О тех, кого я не верну,
Кто пал за Пулково, за Стрельну,
За нас, за эту тишину…
«Сердце трудное не радо…»
Сердце трудное не радо,
Чем его ни ублажай,
Даже солнцем Ленинграда,
Даже тем, что снова май.
Память зреет, память мучит,
И не мил мне белый свет.
И не праздновать бы лучше
Мне на празднике побед!
По пятам за мною следом —
Тени, тени… Сколько их!
Салютуя всем победам
Всех соратников живых,
Подымают к небу чашу,
Молят, чашею грозя:
Причаститесь кровью нашей,
Ею брезговать нельзя!