Ты кличешь ветер, ты зовешь
Безумство волн, ты шторма ждешь
И туч на мертвенной лазури.
Август 1954
«На грани смешного, на грани чудачества…»
На грани смешного, на грани чудачества
Порой сокровеннейших помыслов качества!
Все в жизни как будто налажено, сглажено,
Но вот за предел приоткроется скважина,
И нечисть ворвется, гуляет по комнате…
Ведь с каждым так было, —
признайтесь, припомните!
1954
«Не только к юным муза благосклонна…»
Не только к юным муза благосклонна,
И к старикам она благоволит,
Об этом нам былое говорит.
Старик Гомер, не ею ль вдохновленный,
Гекзаметры бессмертные слагал?
И в час, когда старинный Веймар спал,
Не ей ли Гете в тишине внимал,
Над рукописью Фауста склоненный?
Иные дни, иные времена.
Но ни на миг не прервана она,
Поэзии живая эстафета!
У стариков традиция сильна, —
Рокочут соловьи седого Фета,
И пусть порой, по прихоти поэта,
Чужая, Оссианова луна
В отеческих прудах отражена, —
Романтикам простительно и это!
Ты спросишь: а любовь? Ты скажешь: оторви
Поэзию от жизни, назови
Нам старика, воспевшего влюбленность?
А Тютчев? А в скудеющей крови
Последнего порыва исступленность,
И вдохновенье чувств, и обреченность
В элегиях о старческой любви?..
Август 1954. Хутор Адамово
«Когда других я принимала за него…»
Когда других я принимала за него,
Когда в других его, единого, искала, —
Он, в двух шагах от сердца моего,
Прошел неузнанный, и я о том — не знала!
1954
«Как пять норвежцев на „Кон-Тики“…»
Как пять норвежцев на «Кон-Тики»,
И с ними Бэнгт, веселый швед,
Под парусом, в стихии дикой
Летят, угадывая след
Полинезийского набега, —
Так мы, отчаливши от брега,
На бревнах древнего ковчега
Летим на путеводный свет,
И доблести особой нет
Нам Лету пересечь, с разбега
Почти семидесяти лет!
1957
«Дневник мой девичий. Записки…»
Дневник мой девичий. Записки,
Стихи, где вымысел копирует
Видения идеалистки.
А жизнь по-своему планирует,
Виденья подвергая чистке.
Но все ж… они кому-то близки.
И внучка не иронизирует,
Когда стихи мои цитирует
В своей любовной переписке.
Декабрь 1957
Венок сонетов
(1954)
Ключ
Рожденная на стыке двух веков,
Крещенная в предгрозовой купели,
Лечу стрелою, пущенною к цели,
Над заревом пожаров и костров.
За мною мир в развалинах суров.
За мной кружат, вздымая прах, метели,
И новый век встает из колыбели,
Из пепелища истин и основ.
Еще не убран в ризы, не украшен,
Младенчески-невинен и жесток,
И дик, и наг, и наготою страшен,
Он расправляет крылья на восток.
Лечу за ним, лечу, как семя бури,
Плодотворить грядущего лазури.
I. «Рожденная на стыке двух веков…»
I
Рожденная на стыке двух веков,
Обряды старины я чтила свято,
Не тяготили плеч моих когда-то
Грехи и суеверия отцов.
И благолепен был, и был мне нов
Мир без теней, раскрашенный богато.
Бог Саваоф, бог — пастырь бородатый
Пас дни мои у светлых берегов.
Его бичом был пламень преисподней.
Его наградой — райская трава.
Но все же перст карающий, господний
Не уберег. И лет восьми, едва,