Устроились на привал под боком огромного валуна: воткнули палки в землю и натянули на них полиэтилен. Он разжег костер, и они стали таскать ветки, чтобы хватило на всю ночь. Бросили на снег подстилку из сухих стеблей болиголова и устроились на ней, завернувшись в одеяла и допивая остатки какао из старых запасов. Опять пошел снег, мягкие снежинки падали из темноты. От тепла его разморило. Мальчик вернулся с новой охапкой веток, его тень промелькнула над отцом. Сквозь полуопущенные веки он наблюдал, как мальчик подбросил веток в костер. Огнедышащий дракон, ниспосланный Богом. Искры взвились в небо и погасли в беззвездной черноте. Не всем предсмертным словам можно верить. Благословен огонь, хоть и недолговечен.
Проснулся незадолго до наступления рассвета. Костер потух, остались только угли. Вышел на дорогу. Все вокруг было освещено. Будто заблудавшееся солнце наконец-то вернулось домой. Снег оранжевый, весь в блестках. Лесной пожар двигался по сухостою у них над головами, взвиваясь и переливаясь на фоне туч, будто северное сияние. Он простоял так довольно долго, не обращая внимания на стужу. Что-то давно забытое всколыхнулось в груди при виде этого цвета. Прочти литанию. Запомни.
Наступили настоящие холода. В этом заоблачном мире все застыло в неподвижности. Над дорогой повис густой запах дыма. Толкал тележку по снегу. Несколько миль в день. Не представлял, далеко ли до перевала. Ели по чуть-чуть, постоянно мучил голод. Стоял и смотрел на раскинувшиеся внизу дали. На ленту реки. Как высоко они уже забрались?
Ему приснилось, что она заболела, а он за ней ухаживает. Во сне это смахивало на акт самопожертвования, но он отогнал эту мысль. Не помог он ей, и она умерла в одиночестве, во тьме. Нет никаких других снов, нет пробуждения, и не о чем рассказывать.
На этой дороге не встретить Божьих избранников. Пропали, остался я один, и мир исчез вместе с ними. Загадка: чем отличается «никогда» в настоящем от «никогда» в прошлом?
Темное пятно невидимой луны. Ночи стали немного светлее. Днем солнце обходит землю, как скорбящая мать со свечой.
На рассвете на обочинах сидели люди — полуживые, в дымящейся одежде. Будто несостоявшиеся фанатики-самоубийцы. Другие старались им помочь. Год спустя на мостах жгли костры и раздавались безумные песнопения. Крики жертв. Днем вдоль дороги стояли стеной колья с телами. В чем их вина? Подумал, что за всю историю человечества наказаний было больше, чем преступлений. Слабое утешение.
Дышать становилось все труднее, решил, что до перевала рукой подать. Может, завтра доберутся. Завтра наступило и закончилось, а до перевала они так и не дошли. Снегопад прекратился, но волочь тележку по глубокому, дюймов шесть, снегу сил не было. Он сказал себе, что придется, наверно, ее бросить. Интересно, сколько они смогут на себе унести? Остановился, посмотрел вдаль. Пепел падал на снег, пока все не почернело.
За каждым поворотом ему чудилось, что они у цели. Однажды вечером он остановился, огляделся и понял: вот и перевал. Расстегнул куртку на шее, и опустил капюшон, и стал вслушиваться. Шум ветра в стеблях сухого болиголова. Пустая парковка рядом с обзорной площадкой. Мальчик стоял сбоку. Он сам однажды зимой там стоял, только со своим отцом, много лет назад.