Бешеные глаза Чан Да-е шныряли по толпе, будто черные дула пулеметов.
– Все поняли, о чем речь? – скрипел он зубами. – Только об одном: подчиняетесь или нет?
Где уж тут не понять! Все было ясно. Ларчик просто открывался. Сейчас все поняли: ловушку, вот что подстроил нам Чан Да-е. Его предательских рук это дело! Почему он отверг совет командира Лю и повел нас в этот мешок? Почему не захотел связаться с нашими в Цзи-гуаньси? Почему направил на нас пулеметы? Ловушка это, самая настоящая ловушка! Как он, Чан Да-е, посмел продать нас япопцам? Разве не его деревня была разрушена врагом?! Разве не он повел нас драться с захватчиками?! О, подлое отродье!
Никто не проронил ни звука. Каждый думал: что же делать?
Долго стояла тишина.
Вдруг люди зашумели:
– Встретим счастье – пополам…
– Двести тысяч награды…
– Двести тысяч захотелось! У, гад!
– Каждый будет иметь положение…
– Какое положение? В холуи записаться?
В холуи! Любопытно поглядеть, как Те Ню станет холуем! И старина Сань! И я! Все мы окажемся холуями?
– А как обещали тебе японцы? Серебром платить будут? – Голос маленького Саня был едва слышен.
– Сдается, Чан Да-е уже нашел свое холуйское счастье. А нам что остается?
– Все равно нам не жить…
– Видели, куда он гнет, сволочь! Хочет уговорить нас капитулировать, пойти бить своих же братьев.
– Равняется на императришку!..
Чан Да-е равняется на императришку с его шайкой: те нашли свое счастье, лакействуя перед японцами.[2]
А что с нашими братьями стало? Сколько их обезглавлено руками японцев?
Чан Да-е все наседал:
– Подчиняетесь или нет?
– Двести тысяч…
Это верно, двести тысяч.
– И положение…
Да, и положение.
Стать наемными солдатами японцев? Как войска изменника Си Ця.[3] Повернуть оружие против своих товарищей в Цзигуаньси? Чтобы те сдались, не причинив, как и мы, никакого вреда японцам… А ведь там наши отцы-братья…
Черт возьми! Все это не укладывалось в сознаньи! Я задыхался. Мне казалось, что мой нос и рот чем-то заткнули.
– Приготовиться!
Все оцепенели.
– Подчиняетесь или нет? Неподчинение буду рассматривать как неповиновение приказу… Готовы? Кто но глупости вздумает шевельнуться – стреляю! Отвечайте: да или нет?
– Своих бить…
– Подлая тварь! Рассчитаться с ним, с предателем!
Командир пятого отряда Лю схватился рукой за деревянную кобуру маузера и замахал нам:
– Ребята! Мы хотим жить! Будем бороться до конца! А того, кто попробует заставить нас капитулировать перед японцами, мы… – Он вырвал маузер из кобуры.
«Та-та-та…» – опередил его пулемет Ту Эр-е. Командир Лю упал на землю.
– Гады, своих же бить!
– К оружию!
– Все равно пропадать!
– Вперед! К винтовкам!
Несколько человек, стоявших впереди, бросились на пулеметы. «Та-та-та…» Нападающие упали, и среди них Те Ню… Те Ню! Те Ню!..
Мы не могли шелохнуться. Как же проучить их, если нельзя и шагу ступить!
– Смотрите у меня! Шевельнетесь – с вами будет то же самое! – выкрикнул Лю Тай-бао.
Вдруг командир Юй сделал два шага вперед. Дульное отверстие последовало за ним, в точности повторив его движения. Юй высоко поднял руки и бросил Ту Эр-е:
– Можете взять оружие у командиров. Я сдаю пистолет и первый подчиняюсь приказу…
Ту Эр-е навел пулемет на командиров, и Лю Тай-бао разоружил их.
Мои ноги точно в прорубь провалились.
Лица бойцов посерели. Мы стояли стиснув зубы, не в силах оторвать взгляд от пистолетов, которые отобрали у командиров эти мерзавцы.
– Я должен что-то сказать командующему по секрету! – крикнул Юй.
– Оружие сдал? – покосился па пего Чан Да-е.
– Сдал.
– Проходи!
Глаза всех устремились па Юя. Пока он шел, дуло пулемета неотступно следовал:» за ним.
Он остановился.
II вдруг бешеным рынком поднял Чан Да-е, бросил его на землю и коленями придавил тело предателя. В следующее мгновение он зажал одной рукой руки Чан Да-е, другой – вцепился ему в горло.
Пулеметы уставились на командира Юя. Но никто не решался открыть огонь.
– Стреляйте же! – крикнул Юй. – Убейте вместе со мной Юань Чан-жуна! Но предупреждаю: прежде чем вы броситесь па меня, я задушу это собачье отродье!
Мы ожили.
– Души его, старина Юй!
– Души!
– Прикончи эту вонючую собаку!
– Гадина, он продал нас японцам!
– В атаку, ребята!
– Рассчитаемся с этой паршивой черепахой! Мы хотим жить!
– В атаку!
Мы бросились на предателей и отвели дула пулеметов.
Девять ублюдков остолбенели.
Вот они пришли в себя.
«Та-та-та-та…» – затрещали пулеметы. Поздно спохватились, гады! Дульные отверстия глядели в небо, огонь уже не поражал людей.
Теперь к винтовкам! Там наша позиция, наши винтовки. Вот они снова в наших руках!
Мы били негодяев прикладами, кололи штыками. Гань и его люди ползали в пыли, отчаянно борясь за жизнь. Слышались выстрелы. Кричали люди. Ржали кони.
– Рассчитаться с Чан Да-е!
– Шкуру с него!
– Стоите, стойте! – закричал командир Юй и разжал пальцы на горле Чан Да-е. – Ну, Юань Чан-жун, что теперь скажешь? Говори!
– Я… подчиняюсь… тебе… – Голос у Чан Да-е был сиплый, прерывистый.
– Очень нужно, чтобы ты подчинялся мне! Лучше скажи, как ты завел нас в ловушку? Отвечай!
– Так было согласовано…
– С кем? С неприятелем?
– Да. Двадцать тысяч они уже прислали…
– Серебром?
– Серебром… В горах засада. Они ждут…
– Все?
– Все…
Командир Юй обвел нас взглядом.
– Ребята, что с ним делать?
– Прикончить!
– Пусть отведает пулю!
– Пощадите… пощадите… – завопил Чан Да-е. – Я же с вами…
Выстрел. Пуля пробила ему череп.
Командир Юй выбежал вперед.
– Ребята! Жить мы хотим или умереть?
– Жить!
– Жить!
– Будем пробиваться! Юань Чан-жуна мы убили, потому что хотим жить!
– Жить!
– Пойдем до конца! Хотим жить!
И снова эхом прокатилось из конца в конец: «Жить! Жи-ить!»
– Товарищи! – Командир четвертого отряда встал рядом с Юем. – Мы обмануты и находимся в окружении… Надо скорее прорываться!
Мы подняли высоко вверх наше оружие.
– Прорвемся!
– Никакой черт нам не страшен!
– Вперед, к нашим братьям!
– Вперед!
– Дайте мне сказать, – махнул рукой Юй. – Мы вошли в это ущелье с востока. На Цзигуаньси можно пробиться только этим же путем.
Все выпрямились в едином порыве.
– Пробьемся! У нас одна дорога!
Юй подбежал к коню, ухватился левой рукой за гриву и вскочил в седло.
– Приготовить гранаты!
Мгновенно все было приведено в боевую готовность. Ох, как бились наши сердца! Каждый из нас находился в радостном возбуждении. Мы хотели жить: у нас была только одна дорога. Вперед, в атаку, сколько бы японцев там ни было…
Извиваясь, словно змейка, отряд за отрядом выскальзывал из ущелья.
– Японцы!
– В атаку!
– Бей!
Полетели гранаты. Винтовки, пулеметы, штыки – все было пущено в ход. «Та-та-та-та! Ба-бах! Ба-бах!»
Половина наших полегла, и все же мы вырвались из ущелья. Отход прикрывали ручные пулеметы.
Но что это? Командир Юй упал с коня.
– Идите… идите, товарищи… бросьте меня…
Не стало старины Юя!
Какая странная штука – эти слезы: текут, и ничем их не остановишь.
Нет больше с нами старины Юя. Спи спокойно… Мы… Мы пришли в Цзигуаньси.
– Брат! Брат!.. Будь они прокляты!
1933
2
В 1931 г. японские империалисты захватили северо-восточные провинции Китая (Маньчжурию) и, образовав на их территории марионеточное государство Маньчжоу-го, провозгласили императором Пу И – отпрыска свергнутой в 1911 г. династии Цин.
3
Си Ця – генерал, командовавший марионеточными войсками при захвате японцами Харбина в январе – феврале 1932 г.