– Так нечестно! Я против тебя не пойду.
Линда хищно оскалилась:
– Раз так Виктора боишься, давай со мной.
– Мы девок не бьем, – презрительно отозвался старший.
– Вот и прекрасно! – прорычала девушка и хрустнула пальцами, – отпинаю по-быстрому, мелочь трусливая.
Парень вскинулся, и Виктор встряхнул его за ворот так, что старенькая ткань рубахи затрещала. Из-за спины окликнули, ставя ударение в имени на второй слог и грозно раскатывая «р»:
– Виктор, и чем тебе Йон не угодил?
Витька скривился. Рейнар. Запоздал он с разборками. Лучше бы совсем не являлся.
Но разобраться по-тихому все равно бы не вышло. Все, что происходит в деревне, становится известно тэнам и магам. И драки здесь не поощряются. Хочешь выяснять отношения – иди на площадку для тренировок, там старшие и присмотрят, и рассудят, если что. И мальчишки местные не просто так сникли, знают, что неправы.
– Эти двое напали на Тимура.
– И ты позволил себя избить?
В голосе тэна Рейнара и его взгляде, обращенном на пострадавшего, не было ни тепла, ни сочувствия. Только досада, словно мальчишка не оправдал надежд.
– Может, зря я тебя учу? Может, место твое среди малышни и женщин?
Воин говорил, а Тимур глядел волком, но продолжал молчать, пока тэн не переключился на обидчиков. Маргарита, в которой снова проснулся врач, уцепила Тима за локоть и потащила промывать боевые раны.
– Из-за чего на самом деле-то подрались? – спросил Виктор позже, в доме.
Девушка отвлеклась, споласкивая тряпочку, и мальчишка перестал шипеть от касаний.
– Я уже говорил, – хмуро отозвался Тимур. – А еще они к Мие приставали.
– Чего?!
Старшие девушки переглянулись, уставились на девочку. Та опустила ресницы.
– Того! Два придурка ее зажали в углу. Я что, в стороне должен был стоять?!
– Нет, конечно, – сказал Виктор, проклиная в душе внезапную прилипчивость местных. – Молодец, что вступился. И что про Мию болтать не стал. Ни к чему ей внимание лишнее.
– Не дурак же.
Витька глянул на девочку.
Маленькая, худенькая, вечно взъерошенная, словно большеглазая испуганная птица. Может, ее светлая хрупкость и по вкусу местным, но ребенок же, как ни глянь – ребенок! Да, четырнадцать лет здесь «самый возраст», особенно в глухих деревнях, но не для всех же. Алина всего на год старше, а Соня на два, но обе уже девушки, и по фигуре, и по мозгам. А тут – невинность полнейшая, а сволочи эти туда же, додумались! Зря он им по шее не надавал, ой зря!
Рита взялась перебирать волосы девочки, нашептывая что-то едва слышное. То ли успокаивала, то ли наговор читала – не понять. Линда присела на корточки, спросила, глядя снизу вверх:
– Первый раз полезли?
– Нет.
– И давно?
Мия замялась.
– Через два дня после той ночи. Ну, когда я к грену Лусару ходила. Они… просто задевали, будто случайно, спрашивали, часто ли по ночам гуляю и где, смеялись. Не постоянно, но… неприятно. Старались застать одну. А сегодня прицепились так… всерьез. Я хотела уйти, но Йон схватил за руку. Больно. А Тим вступился. Вот как-то так.
Мальчишка опять смотрел волком, девочка терзала платок.
– Милая, почему ты раньше нам не сказала? – спросила, наклоняясь к ней, Рита.
Девочка подняла голову, ясные голубые глаза взглянули прямиком в Витькины синие.
– Не хотела вам лишних хлопот доставлять. У вас и так их полно.
Парень мысленно чертыхнулся. Вечно загруженный, он забывал про ее особый дар, эмоциональную чувствительность, общался будто с нормальным человеком. И добрая девочка решила не грузить, жалуясь, а справляться со всем сама. Не вышло.
– Я нормальный человек, – сказала она, будто отзываясь на его мысли. – Только… не надо меня жалеть, я… не люблю этого.
– Извини.
– Ты не со зла, я знаю. И… ребят, спасибо вам за заботу, но, может, хватит обо мне думать? Кажется, Тимуру вы нужнее.
Рита нахмурилась, но отстала. Линда тоже поднялась, отошла в сторону вместе с Виктором.
– Не нравится мне это все, – прошептала она. – Надо с девчонками поболтать. Мало ли, вдруг кого проглядели. Не хочу об этом думать, но… ведь могли! Цветник у нас еще тот, чего только Алина с Сонечкой стоят! И ведь слова не скажи, огрызаются. Ох, Вик, что-то не по душе мне роль жандарма.
– Ты справишься.
– Ты так веришь в меня?
– Тебе деваться некуда.
Рыжая фыркнула, но улыбнуться он ее заставил.
– У меня много талантов, конечно, но общение с девочками-подростками – не мое.
– Мне казалось, ты не настолько стара, чтобы забыть, каково это.
– Эй ты! Стара? Серьезно? Мне двадцать вообще-то!
– Целых двадцать? Хм…
Парень улыбнулся широко и сделал шаг назад.