— Ну…
— Ой, не начинай. Я уже говорила, что хочу к ним. И не смотреть, а участвовать.
— Думал, ты шутишь. Ты все время так смотришь на воинов…
— И как же?
В девушке, во всей ее позе, взгляде, интонации чувствовался вызов. Виктор помолчал, подбирая слова.
— С неприкрытым восхищением.
— Разве это плохо?
— Нет. Но не здесь. Могут не так понять.
— Избавь меня от лекции, мне Марго хватает.
Он усмехнулся.
— Так значит, ты всерьез хочешь к нам, на тренировки?
Сам Виктор занимался уже дней десять. Зудело попроситься и раньше, но понимал, что к оружию так рано никто его не допустит. Он и сам бы невесть кого учить не взялся. Потому смотрел и ждал, стискивал зубы и кулаки, с джеррцами общался и почаще мелькал на их тренировках. В конце концов, сам тэн Рейнар протянул ему меч и кивнул на центр площади. Конечно, Витька был бит — не ему тягаться с мастером, когда за плечами лишь полтора года занятий исб и реконструкцией, — но заслужил хлопок по плечу и что-то, похожее на одобрение.
На следующий день пришли и остались Иван, его ровесник, знакомец еще по тому миру, и Олег, самый старший из ребят.
К нему, двадцатишестилетнему, маги присматривались и едва не принюхивались, и в голос твердили, что быть такого не может, чтобы столь старый и «бездарный» человек выжил при переходе. Везунчик этот Олег. Чего не скажешь о многих других. Тех, кто не смог.
Тимура, Дениса и Юру пригнал грен Лусар, велев заняться хоть чем-то полезным. Восторгов по этому поводу они не испытывали. Тимур, племянник Витьки, по возрасту больше подходящий на роль брата, так и норовил улизнуть к лучникам, а двое других — просто смыться. Но уроки боя, поначалу добровольные, быстро превратились в обязательные. Правда, Даня и Никиту не трогали, сочли еще мелкими. А вот Павел и Макс, как взрослые, тоже были на тренировке. Единственной. Получили — один поперек спины, другой по руке и краем щита в зубы, чудом их не потеряв, — и больше не являлись.
Магов и их ценные тушки пока берегли. Виктору и остальным парням терять было нечего.
А Линда все эти дни ходила кругом, словно голодная дикая кошка. Вздрагивала, пожирала глазами, забывая про все дела. Он думал, облизывается на подтянутых полуголых бойцов, проявляя обычный женский интерес.
Ошибался.
Она хотела участвовать.
— Да, я очень хочу, — подтвердила девушка.
— А как же платья и прочие женские штучки? Привилегии там всякие…
Хотел поддразнить, но она ответила внезапно зло:
— Очень интересно, это какие?
— Дом, очаг, все дела… безопасность, знаешь ли.
— А, ну да, женское предназначение, конечно, — презрительно скривилась Линда. — Я в курсе, что в этом мире ты либо женщина — стирать-рожать-молчать, — либо мужчина. Воин, защитник. И знаешь, перспектива кого-то когда-то убить пугает меня не так сильно, как первая доля. Этот очаг твой и безопасность мнимая.
— Не хочу, чтобы тебе пришлось убивать.
— Не факт, что до этого дойдет. И вообще…
— Лин, не ври хотя бы себе! — перебил ее Виктор, и вышло жестче, чем хотел. — Если берешь в руки меч, будь готова рубить, колоть и резать. Убивать. И к тому, что убить могут и тебя.
— От этого никто не застрахован, особенно, тут. Но, думаешь, быть овцой на заклание лучше? Ждать, когда тебя защитят, и молиться, чтобы защитник не сдох.
— Не знаю. Никогда не был овцой.
Она скривила губы.
— И я не была. И становиться не собираюсь.
— Чего ты так боишься?
Линда скрестила руки под грудью, вздернула голову.
— Ты не девушка, тебе не понять.
— Поверь, тут есть, кому тебя защитить.
— Вик, это… это совсем другое! Я не хочу надеяться и ждать, понимаешь? Я хочу сама определять свою жизнь. А для этого нужны деньги и сила… или магия, например. С даром мне, похоже, не свезло. Денег нет. Но есть то, что я могу сделать. Здесь. Сейчас.
— Лин…
— Скажешь про мужа, убью, — сурово предупредила она.
Он усмехнулся и поднял руки в примирительном жесте.
— Молчу.
— Ну-ну.
В душе он понимал, что она права. «Не жди милости сильных — становись сильнее сам» — очень верные рассуждения. Ему это нравилось, он и сам так думал, потому и стремился учиться у мастера — у Рейнара. Но от мысли, что девушка возьмет в руки меч и вступит в бой, рискуя схлопотать по лицу или быть заколотой, что-то внутри него переворачивалось и заставляло спорить, пытаясь задвинуть ее в безопасный уголок.
— А ты можешь меня поучить? — внезапно спросила она.
Смотрела открыто и прямо, ожидая ответа, но Витька замешкался, и она скривилась.