Это был третий в его жизни свободный поиск. Словно тихий, но опасный хищник «Щука» прокралась сквозь линию фронта и затаилась глубоко в тылу возле одного из маяков на перекрёстке транспортных путей Соединённых миров. Ждать подходящей цели пришлось целых полторы недели. Они даже пропустили без ущерба два небольших корвета: капитан искал крупную добычу и не хотел выдавать своего присутствия. И лишь когда из соседней точки перехода показался огромный круизный лайнер, по кораблю прозвучала холодная команда:
— Боевая тревога. Торпеды к бою. Приготовится к атаке.
— Капитан, это гражданская цель! — не выдержал Дмитрий.
— В этой войне нет гражданских целей. Они сами так решили.
— Но эти люди не виноваты!
— Заткнись, щенок. Они все виноваты. А здесь летят сынки или сами папаши, натравившие на нас «Чёрные роты».
Дмитрий недоуменно смотрел на бегущие по одному из экранов «данные всплытия». Но ведь… Вчера они перехватили с маяка сообщение о том, что Содружество отказалось вступать в войну на чьей либо стороне. И теперь противники вряд ли захотят продолжать побоище, которое обескровит обоих. Но если сейчас сожгут пассажирский лайнер — мирных переговоров не будет. Так нельзя! Война вспыхнет с новой силой, и тысячи семей разделят участь погибших у границы. Так зачем же он приносил присягу, в которой клялся «служить и защищать, не жалея своей жизни»!
Дима не раздумывал ни секунды. Всего несколько минут — и он подключается к центральному компьютеру. Минуя все сторожевые программы и приоритеты капитана, из резервной рубки вместо стихов идут команды. «Смена центрального поста погибла! Тревога!» — замерцала перед ним красная надпись. И компьютер послушно переводит всё управление кораблём на резерв. Датчики из коридора, ведущего к запасной рубке, истошно вопят о разгерметизации и радиоактивном заражении, после чего послушная автоматика намертво блокирует двери, спасая человека. Корабль тем временем проваливается в неуправляемый скачок.
Ему грозили. Его уговаривали. Пытались взломать дверь. Всё было бесполезно — чтобы пробить броню переборок, нужно слишком много времени, а с каждой минутой шансы на возвращение в обитаемые места становятся всё призрачнее. Наконец кто-то из инженеров сумел отключить вентиляцию, а затем и освещение. В надежде, что «щенок» выберется из норы сам.
Дмитрий тяжело дышал, привалившись к двери. Он знал, что осталось недолго: скоро погаснет сознание, а потом придёт милостивый покров смерти. Его статуя никогда не будет установлена рядом с Командором, их корабль просто запишут как ещё одну сгинувшую в неизвестность жертву этой никому не нужной войны. Но теперь он знал, о чём думал Командор, когда шёл навстречу своему подвигу.
История четвёртая. Дознание
Корабль горел. В космосе привычного огня быть не может, но иначе как пожаром это назвать не получалось: вспышки и языки оранжево-багрового пламени вырывались наружу через огромную пробоину в кормовой части, жадно лизали обшивку и ползли к носу, стремительно захватывая всё новые и новые участки. Словно пылал древний парусник, а не сверхсовременное творение человеческой мысли. Какое-то время пустота рядом с гибнущим судном оставалась чёрным безразличным ничто, но вот пространство вокруг крейсера сначала украсил фейерверк бросившихся в разные стороны искр-спасательных капсул, а едва поле зрения покинула последняя уносящая людей звёздочка, брошенный корабль вспух ослепительным огненным цветком…
Изображение замерло, потом резко уменьшилось и застряло в центре зала. Точно посередине между вытянутым полукругом столов, за которыми расположились члены комиссии, и стулом у противоположной стены, где сидел капитан-испытатель опытного крейсера «Беркут».
— Итак, капитан второго ранга Ренуар, комиссия в составе…
Слушая, как председатель дотошно зачитывает имена, звания и регалии членов комиссии, адмирал Рот мысленно зевнул. И откуда пошёл миф, что только у невысоких людей возникают комплексы из-за роста? Вот, например, сам он своих метра семидесяти никогда не стеснялся, ни в молодости в училище, ни теперь, перевалив за полдень своей жизни. Да и знаменитые тёзки, что Македонский, что Суворов, тоже были невысокими — но добиться успеха им это не помешало. Зато нудно бубнящий в микрофон господин Хоффман — наглядный пример высокого роста, который вместе с внушительными габаритами привёл к комплексу излишней полноценности. Пустое место, зато старается по любому поводу показать свою значимость, дай только возможность. Например, как сейчас, когда пытается заставить капитана ощутить: тут собрались не абы кто, а военно-технические сливки. Потому к председателю, под началом которого такие светила, необходимо относиться с особым пиететом… перечисление наконец-то закончилось, и прозвучал сам вопрос.